Антон Безмолитвенный - Ресакрализация. Фантастический роман с элементами трансцендентной эротики

Мягкая шкура, растянутая на полу, казалась в этом свете особенно манящей и притягательной – настоящее истомное ложе, замершее в предвкушении того, что должно было случиться.

Полог входа еще раз плавно приподнялся – и Тобин не смог сдержать восхищенного выдоха. Стоящая на пороге чисто вымытая, миниатюрная и изящная Талли была полностью обнажена.

Маленькие соски, почти фиолетовые в свете гнилушек и светлячков, были так трогательно приподняты, что казались наконечниками копий. Треугольник волос между ног влажно поблескивал. Во взгляде, который она устремила на него, в уголках набухших губ и внезапно порозовевших щеках, учащенном дыхании вздымающейся груди была такая беззащитность и пленительно-детская доверчивость, что Тобин замер, впитывая нюансы этого момента.

Умиление и глубокая нежность воцарились в пространстве между ними. Что-то глухо ёкнуло и разлилось телом в груди. Поток эмоций захлестнул его: глаза, рот, шею. Тобин сглотнул и облизнул губы. От его рук, протянутых к животу Талии, исходило тепло. Она с благодарностью приняла их, придвинувшись ближе и коснувшись его бедром. Тобин чувствовал ее тепло. Руками, ногами, животом. Всем телом.

Все это было так не похоже на то, что происходило у него с другими женщинами Племени раньше… Талли обволакивала, наполняла изнутри своей нежностью, тонкой и чувственной. В то время как они требовали жесткости и агрессии – на контрасте это особенно явно ощущалось сейчас, в момент эмоциональной близости.

Тобин не знал, какая часть этого ощущения обязана тем, что Талли стала его женщиной, и это закреплено на Скрижалях Племени, а какая – действительным глубинным родством.

Губы Талли были упругими и сочными, как плоды маланьи. Кожа податливой и нежной. Все ее уголки и складочки чутко отвечали на прикосновения. Тобину безумно хотелось быть ласковым с этим удивительно нежным созданием – и, ощущая ответ ее тела, он с радостью осознавал, что это получается…

Они еще долго лежали на шкуре, поглаживая друг друга и шепча на ушко разные нежности.

И вот, глядя на привычные неровности потолка своей пещерки, ощущая горячее дыхание Талли на своей щеке, Тобин решился рассказать ей о своей находке. К его радости, Талли выслушала очень внимательно, не перебивая и не посмеиваясь. Она лежала и поглаживала его по завиткам на груди ладошкой, изредка посматривая в глаза, а затем спросила: «как же ты смог вернуться живым из мира духов?»

Тобин несколько опешил. Он не рассматривал свое приключение с этой точки зрения. Действительно, если выступать перед всеми на Совете, нужно будет придумать что-то по поводу явного расхождения его рассказа с мифами Старейшин о первых днях Сотворения. Тобин задумался о том, как он сам относится к этим рассказам. Нельзя было сказать, что он совсем им не верил, однако эти истории находились в какой-то другой плоскости бытия, не пересекающейся с повседневной жизнью, – населенной мифологическими героями, колдовством и духами, которыми пугала его на ночь мама, – а то, что пережил он сегодня, было крайне вещно, грубо и абсолютно реально. Никакого колдовства, просто проход в стене.

Было непонятно – то ли Старейшины сами не знают о существовании мира за пределами Пещеры, то ли знают, но сознательно вводят в заблуждение всех остальных. Если верно первое – то имеет некоторый смысл все рассказывать, если второе – то у него нет шансов. И тогда лучше молчать.

Тобин закрыл глаза, и уже засыпая, подумал, что все-таки попытается. Не может не попытаться…

Вскоре и Нэх, и Замми, и Хорра, и несколько других друзей Тобина знали о подводном проходе. Однако никто из них не спешил проверять все самостоятельно. Суеверия были сильнее.

Тобин чувствовал: сейчас – или никогда. Ждать больше не имеет смысла – пора собирать Совет.

_____________________________________________________________________

Лица людей, сидящих возле Ритуального Камня, были серьезны и полны задумчивости. Вопреки опасениям Тобина, никто не улыбался, не было слышно шуток и смеха. Атмосферу задавал Вождь, с непроницаемым лицом восседавший у самого Камня, за ним стояла Наллика, вокруг расположились старейшины Племени. Окаймляли амфитеатр воины из личной охраны Вождя и простой люд.

Тобин только что закончил свою речь. Взгляды всех присутствующих были устремлены на него. Над Кругом Старейшин повисла гнетущая тишина. Не раздавалось ни звука.

Наконец, Наллика сделала шаг вперед и зашептала что-то на ухо Вождю. Тот выслушал ее, кивнул и поднял руку, обратившись к Кругу: