Артём Кайнов - Проклятый Рай. Здесь есть всё, о чем ты мечтал, но нет того, без чего не можешь жить

– До-о, а разреши полюбопытствовать, милая девочка, куда ты путь-дорогу держишь в таком потрясном одеянии.

– За охотниками, – приподняв подбородок и сжав руки в замок, ответила девочка.

– Прости, что вчера так и не заглянул в назначенный час. Роковые обстоятельства заставили меня задержаться кое-где, а вломиться к тебе и минутой позже я не мог себе позволить. Плюгавость плюгавостью, а галантность никто не отменял, – взяв девушку за руку, промурлыкал он.

– Да ничего страшного. Я и сама забыла об этом, – улыбнувшись и отняв руку, ответила она и вернулась в комнату.

А, конечно, забыла, только перед тем, как позабыть, уведомила весточкой. Так, чисто случайно.

Зайдя в комнату, Элла увидела в глазок, как Гуес зашлепал в туалет по коридору. Она, задумчивая и возбужденная, резво выпрыгнула из полусапожек, плюхнулась на диван, стянула колготки и выскользнула из платья, повесив его в шкаф. Затем надела свой домашний свитшот с цветочным принтом и облегающие штаны. Блин, не надо было раздеваться и так быстро уходить из секции. Может, он подумал, что она уходит на свидание? Она легла ничком на диван и стала копаться в айфоне. Инстаграм, ютуб, вконтакте – десятки, а то и сотни просмотренных страниц и вкладок. Тысячи отфильтрованных фотографий с разновидными мехами в разгаре меловых снегов и различными хештегами наподобие «погуляшки», «обедушка», «winter», «счастье_есть!» Напоследок она прочитала несколько лестных отзывов о своих лирических стихотворениях на литературном сайте, с довольно постным лицом поблагодарила всех пользователей и, перечитав несколько собственных произведений, заблокировала айфон. Взглянула на дверь. Встала, выложила из сумки пару учебников и тетради, одна из которых ничуть не походила на учебную: в ней были выразительно изображены разные части тела с татуировками. Малую часть из них Элла рисовала, представляя на себе, а большую – на мужчине. Она наскоро перелистала все рисунки и, встав и поглядев на дверь, сняла с полки каталог с духами. Ей нравилось подбирать ко всем своим эскизным детищам разные ароматы, но к последней татуировке – изуродованные ангельские крылья во всю спину – ничего не подходило. Вполне возможно, что в данном случае гармонировал бы какой-нибудь оксюморонный запах, например смесь мокрого белого мрамора и нечто вроде жженого ладана, а попадалась все одна труха: древесно-каминно-каньячно-фруктово-слащавый букет, которым отдавали все ее предыдущие рисунки. А может, назвать эту татуху Жан-Батист Гренуй 14 14 Герой романа П. Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы» и одноименного фильма , который не имел своего запаха? Элла закусила губу и, положив тетрадь на колени, снова посмотрела на дверь. Блин, почему он не приходит?

Любопытство взяло верх, и девушка не спеша подошла к двери, чтобы поглядеть в глазок. Секция пустовала. Она понаблюдала еще с минуту и, сгорая от нетерпения, хотела было выйти, но тут же замерла, подумав, что Гуес хочет ее напугать. «Что за глупости,» – сказала она себе под нос, но все-таки решила подстраховаться, разыграв адресата.

– Ой, наш капитошка решил поиграть в прятки. Судя по всему, и маску «Очень страшное кино» надел. Вылезай из-за холодильника. У тебя ноги торчат, наперсник Гая Фокса.

Она притворила дверь, отшатнувшись, поглядела по сторонам и, недоумевая на себя, вышла в секцию. Из туалета не доносилось ни одного звука и слева, где жила Донара Васильевна, – тоже. Вообще Элле нечасто приходилось с ней разговаривать и по большому счету она никогда не замечала умудренную жизнью соседку, несмотря на то что иногда с ней сталкивалась. Они не были знакомы друг с другом, и, по-видимому, это обеих устраивало. Однако время от времени Элла бросала на нее неприхотливый и испытующий взгляд, мысля, почему она вечно одна, вечно суха, вечно однообразна, молчалива, скрытна и т. д. Порой вполне серьезно девушка думала, что ее соседка глухонемая и получила комнату от государства в рмаках специального федерального закона; и чем дольше Элла жила по соседству, тем сильней в этом убеждалась. Зимней обуви Гуеса на половике не было; и, чтобы точно убедиться в его отсутствии, она, залезши в свои махровые тапки-рыбы, едва подошла прислушаться, как дверь тут же распахнулась, выставив наружу понурого хозяина.

– Что, опять лазила в мой холодильник в надежде чем-нибудь поживиться? А я-то думаю, почему он вечно пуст.

– Что-о? – возмутилась Элла. – Самый закоренелый и беспринципный вор, невзначай заглянув в твой недохолодильник, горько бы расплакался и пожертвовал тыщенку-другую.