Джессика Фальковски - Кровавая клятва. Книга вторая

– А как узнал сегодня? Меня нельзя ни с кем перепутать, Маркус…

Он улыбнулся, проведя рукой по волосам:

– Это правда…

*****

– Виктория, где ты снова пропадала? – спросила её Дженнифер, выходя из соседней комнаты.

– У меня была репетиция, ты же знаешь.

– Так долго?

– А потом мы немного посидели с друзьями. Мам, ну чего ты? —

Снимая босоножки, произнесла Виктория.

– Я переживаю за тебя. И не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– А ведь случилось всё-таки! Представляешь, сегодня меня пригласили в свою группу известные музыканты! Теперь я буду рок – солисткой в «Dark Angels»!

Дженнифер обняла девушку.

– Это же замечательно! Ты очень талантливая, я уверена это начало твоей карьеры! У тебя всё обязательно получится! Поздравляю милая! И видимо я чувствовала хорошие новости, потому что у нас сегодня будет праздничный ужин!

– Здорово! Пойдём же скорее!

И, повернувшись на полпути, добавила:

– Спасибо за то, что всегда веришь в меня.

Дженнифер и Виктория сидели в огромной гостиной за столом, уставленным всевозможными блюдами и изредка перебрасывались отдельными короткими фразами.

– Мам, что-то случилось? Ты какая-то грустная сегодня, всё хорошо?

– Не совсем. Меня не покидает тревожное предчувствие, что должно случиться что-то нехорошее.

Виктория отложила вилку и нож и внимательно посмотрела на неё.

– О чём ты говоришь?

Дженнифер обернулась к служанке, стоявшей возле дверей гостиной.

– Лорна, оставь, пожалуйста, нас с Викторией наедине.

– Конечно мисс, – ответила девушка, и, поклонившись, вышла, закрыв за собой дверь.

– Что происходит, мам? Ты попросила выйти свою самую близкую прислугу. Такого не было, даже во времена самых больших проблем. Неужели всё так серьёзно?

Дженнифер налила в бокал вина и медленно отпила глоток.

– У меня постоянное чувство, что за нами следят.

– Это уже паранойя.

– Наверное, ты права, но ты ведь знаешь, что есть люди из прошлого, которые знают о нашем с тобой существовании. И им ничего не стоит попросту выследить нас.

Виктория удивлённо посмотрела на неё.

– Но зачем мы им? Да и к тому же, сколько лет прошло. Люди же не вечны. Или ты думаешь, что есть ещё…

– Я уверена в этом, Виктория. Мы уехали из Чарльстона потому что…

Она замолчала, снова отпивая холодное вино из бокала.

– Я бросила всё: наш дом, дорогих мне людей, и, забыв о покое, уехала лишь бы уберечь тебя от беды…

– Эта беда – Грегори?

В комнате нависла жуткая, пронзающая мозг тишина, от которой казалось, сейчас взорвётся голова.

– Что ты сказала? – поборов оторопь спросила её Дженнифер.

– Я знаю, что Грегори – мой отец.

– Этого не может быть… Но откуда? Когда ты об этом узнала?

– Давно, ещё до того, как ты нашла меня. Моя няня перед смертью передала мне части дневника отца, из записей которых, я узнала много о нашей семье и об её особенностях.

– Прости меня, Виктория. Я должна была рассказать тебе раньше… Но я боялась ранить тебя, ведь не хотела потерять снова.

– Нет! Нет, что ты… я понимаю тебя. К тому же Грегори жестокий человек, об этом говорила няня Гретта. Он часто кричал и бранился, чем очень пугал всех в доме. Однажды она рассказала мне, что слышала, будто он упоминал день моего рождения, и говорил, что ненавидит меня.

– Всё может быть. Он и вправду жестокий и непредсказуемый человек. Поэтому я боялась вашей встречи. Я не хотела, чтобы ты снова пережила нечто подобное уже в столь сознательном возрасте.

Ещё несколько минут тишину комнаты не нарушал ни единый звук. И только после этого Дженнифер прошептала:

– В городе становится неспокойно. Нам придётся уехать отсюда, пока дело не дошло до критической точки.

– Снова началось? – Виктория подвинулась ближе, внимательно наблюдая за реакцией матери.

– Только сегодня я несколько раз слышала упоминания о новых пациентах в больницах. Все только и делают, что говорят об этом.

– И как они называют эти вспышки болезней в этот раз?

– Тяжёлая форма анемии, из-за большой потери крови.

Виктория медленно встала и подошла к окну. Мысли роились в её голове с ужасной скоростью.

– Это ведь и вправду очень серьёзно. Но как мы можем уехать теперь, когда наша жизнь только начала налаживаться?

– Мы не можем так рисковать. Устроимся на новом месте. В конце концов, петь ты можешь где угодно. Твой талант никто не сможет отнять у тебя.

– И так ты говоришь каждый раз, когда нам нужно переехать! Мам, так мы никогда ничего не достигнем! Остаток своей жизни мы будем бегать ото всех, словно прокажённые!