Владимир Кулик - Интервью с Ксенией Ольховой, участницей Варшавского восстания, узницей лагерей - Прушков, Освенцим, Нойенгамме

Расскажите, пожалуйста, до девятилетнего возраста чуть подробнее. Вы пошли в школу в Варшаве?

Да в Варшаве. Это была большая школа. Мы жили с папой и мамой. Папа был инженером-строителем, мама прекрасной портнихой. И жили прекрасно, но я папу плохо помню, потому что, когда мне было четыре года, папа умер.

Он умер от болезни?

От болезни. У него было что-то с желудком. Это было еще до войны.

Сколько папе было лет, когда он умер?

Ему было тридцать восемь лет.

Где вы жили в Варшаве?

В Варшаве мы жили в центре, на улице Паньской ( прим. – Панской, польское произношение – Паньской). Рядом были улицы Сребрна и Желязна. Это в центре Варшавы. Жили как все дети. Ходили в школу.

Когда пошли в школу, сколько Вам было лет?

Семь лет. Я, честно говоря, не помню подробно, как это было. Это был довоенный период.

Это была обычная школа?

Обычная… Я очень любила петь. Мы пели в детском хоре. Помню, мы ездили с первым классом в Ченстохов. В Ченстохове икона Божьей Матери, мы там пели. Также, я очень увлекалась живописью.

В таком юном возрасте?! ( В.А. )

С первого класса я рисовала.

В классе было много учащихся? ( В.А. )

Нас было 20—25 человек.

И детский хор такой же? ( В.А. )

Ну и хор тоже, по-видимому, хор был не только с нашего класса, но и с других классов. Я с первого класса пела в хоре. И сейчас я очень люблю петь.

Это был школьный детский хор?

Да, школьный. И нас, маленьких детей, возили в Ченстохов. Петь перед иконой Божьей Матери. Нам открыли икону Божьей Матери, мы смотрели, молились. Для меня это был очень памятный день. Я помню этот день, потому что нам много говорили о вере. Польша – католическая страна. Мы верили в Бога и ходили все с мамой каждую субботу и воскресенье в храм. Нас сразу приучали к польским песнопениям.

Это были католические песни?

Когда нас готовили к поездке в Ченстохов, мы пели католические песни.

В школе репертуар был уже шире?

Да, там мы пели разные песни, детские песни. Я помню, что участвовала в детском хоре и очень любила рисовать.

Были какие-то школьные выставки?

Да, были, я очень хорошо рисовала, хорошо училась.

Рисовали рисунки, красками?

Я сначала рисовала карандашом, потом красками. Мама покупала нам карандаши, краски. Я даже вешала свои детские рисунки у нас в комнате. Конечно, они из себя, ничего хорошего не представляли, но был интерес. Я очень любила этим заниматься.

В семь лет Вы пошли в школу. Какой это был год?

Война началась в 1939 году, я уже училась. Помню даже начало войны. Я уже говорила в начале, мы не могли сразу вернуться с дачи в Варшаву, потому что немцы напали на Польшу, началась Вторая мировая война. Они стали бомбить железную дорогу.

В каком классе Вы учились в 1939 году?

Во втором классе. Война застала меня в начальной школе… Во время войны обучение было ограниченное, немцы часто ходили по школам, по классам. Не разрешали историю и ничего польского патриотического.

Расскажите об учебе в первом классе довоенного времени? Это была обычная светская школа, то есть там были и девочки, и мальчики?

Все были в одном классе. И приходил преподаватель, который преподавал Закон Божий.

Как отдельный предмет?

Да, как отдельный предмет. Была одна учительница, которая вела нам польский язык, математику. И был другой учитель только по Закону Божиему. Даже когда мы учили песни, она с нами занималась. Иногда приходили учителя из других классов помогать, но была одна учительница, которая вела наш класс.

Вы помните, как ее звали?

Пани Ванда. Она очень хорошо относилась к нам. Мы ее любили. Строгая была. Но, во всяком случае, плохого я о ней ничего не помню.

До школы вы ходили в детский сад?

Нет, мы прямо из дома пошли в школу. Нас мама водила.

То есть в детском саду вы не были?

Мы жили в семье. Мама нас опекала, одевала. Когда папа умер, ей помогали. Маму уважали на швейной фабрике, где она работала. Она была белошвейкой и прекрасно шила. Руководитель фабрики очень ценил маму, он знал, что у нее остались маленькие дети, и помогал. Еще при жизни папы у нас была няня. Она осталась у нас и после его смерти. Когда уже была война, няня умерла, она была как член семьи. Няня стала нам очень близкой, потому что она воспитывала, вела нас.

Ей за это платили?