Дмитрий Вагнер - Выглядит, как безумство… Если бы не было правдой. Повесть

Когда глава «Нейротэк» Ева Бромптон изобрела «репликатор», люди из Министерства Охраны Порядка первыми поняли, как использовать изобретение. Зачем тратить деньги на содержание тюрем, если можно сделать наоборот?

Рон Бронсон, как ожидалось, сумел таки ловко выкрутиться. Черта характера, которой Дэвид искренне восхищался и надеялся в будущем возвести сей навык на новую высоту.

– А давайте съездим и посмотрим на него. – сказал отец. – То есть на ЭТО. Короче, вы поняли.

Все единодушно закивали, а Мартышка вскочила с дивана и с криком «Ура» закружилась волчком по комнате, чудом избегая столкновения с фикусом в напольном горшке и дорогой стерео системой.

– Но я что-то не помню, где у них магазин. – сказала мать, задумчиво разглаживая юбку на коленях.

Отец достал мобильник из кармана и повернул буклет обратной стороной к себе.

– Никто не знает, где их магазин. – сказал он, набирая номер. – Нас туда отвезут.

Они ждали вчетвером, поочередно, а иногда и все вместе, вскидывая головы, когда по улице за окном проезжала машина. Сидели на чемоданах, вот правильные слова, как будто поездка обещала быть долгой, а причина и волновала и радовала одновременно. Впрочем из чемоданов, единственной поклажей была красная сумочка миссис Бронсон, в которую молодая женщина уложила рекламный буклет.

– Не убирай далеко. – сказал отец, нервно вышагивая по комнате. – Его потребуется показать, перед тем, как мы сядем в машину.

– Но зачем? – спросила мать и похлопала по сумке. – Ведь его прислали HAM. Персональное приглашение.

– Так-то оно так. – отец остановился, проверяя свой паспорт. – Но шанс один из миллиона. Вдруг мы выдаем себя за других.

– То есть, другие выдают себя за нас. – поправил его Дэвид.

– Да, сын. Правильно. – Отец по свойски толкнул сына локтем. – девяносто процентов скидки не тянет на сезонную распродажу. Рабовладельцы юга о таком не мечтали.

Миссис Бронсон вдруг резко встала и глядя в пол торжественно произнесла, сжав кулаки:

– Я не хочу туда идти, ребята. – Она посмотрела мужу в глаза. В своем цветастом платье с пышной юбкой она была словно одинокий цветок в поле. И он качался на ветру под нарастающий шум газонокосилки. – У меня дурные предчувствия.

Отец подошел и погладил жену по спине.

– Но почему, дорогая? Здесь нет ничего страшного.

– Не знаю. – она отвернулась. – По моему утренний сеанс в кино был лучшей идеей, а теперь билеты сгорят.

– Да, брось. – мягко, успокаивающим тоном ответил мистер Бронсон. Он так умел. Все таки должность кризис-менеджера обязывала и отец был лучшим в своем деле. Все они знали, когда наступало время идти на работу, глаза Рона Бронсона горели неистовым, фанатическим огнем.

– Здесь что-то другое. – подытожил он. – Билеты в кино полная ерунда.

– Не знаю, – снова сказала мама и покачала головой. – Все это неправильно…

– Но ты хотела. Я видел, ты обрадовалась. – Мистер Бронсон оглянулся на детей и они кивнули, а Мартышка подошла к матери, взяла ее за край юбки и посмотрела умоляюще снизу вверх, как смотрят на солнце, которое вот-вот появится из-за облака.

– Да, но… Все это как-то неправильно. – повторила она и подняла на мужа печальный взгляд. – Ведь они живые.

– Но мы не знаем точно. К тому же… к тому же… – отец задумался, погрузился внутрь себя. – У меня чисто научный интерес. Мы просто посмотрим и попросим детальным образом рассказать из чего они сделаны.

– Да, – в голосе матери появилось ехидство. – И уговорить нас купить его.

Дэвид улыбнулся. Мать заметила это.

– То есть, эту штуку. – сказала она, покраснела и пожала плечами. – Или ее, в конце концов. Почему нет? Может она – женщина.

– Оно! – хором сказали все трое и засмеялись.

Дэвид, отец и мартышка, чей тонкий звонкий голосок разогнал последние сомнения матери и она просветлела, а когда на обочине, прямо в конце дорожки ведущей к дому остановился роскошный, серебристый микроавтобус, она произнесла:

– Хорошо. Ладно.

И первой вышла на улицу. Румянец все еще озарял лицо матери. С Мартышкой за руку они подошли к машине и галантный, старомодный водитель в кепке и строгом костюме тройке сдвинул в сторону боковую дверь.

Девид замыкал шествие. Вслед за отцом он поставил ногу на ступеньку. Чисто выбритый, глянцевый водитель вблизи оказался невероятно молодым, ровесником матери, которая была на десять лет моложе отца и на восемнадцать старше своего сына. Водитель улыбался во все тридцать два идеальных зуба и казалось, будто нет на земле человека счастливее его, словно водить серебристый автобус и усаживать в салон гостей было для него вершиной счастья.