Петр Романенко - Система пожаротушения

Взяли водки и поехали. Закусь приготовили быстренько, на скорую руку, по-военному, из подручных средств: взяли тазик, накрошили туда капусты, огурцов, другой зелени, посолили, поперчили, полили растительным маслом, перемешали – салат готов. Нашлись в холодильнике колбаса, сыр. Что ещё надо? Когда узнала потом об этом его жена, ему мало не показалось – получил по первое число.

– Ты что меня позоришь? – голосила она. – У нас нечем угостить? Пригласил в гости сослуживцев, я ничего не знала, нарезал им капусты тазик, как козам, и всё.

– Козлам, – уточнил он.

– Ну, всё ясно, – сказал доктор-администратор, – это отравление; выпей вот снотворное и поспи.

Егор уснул. Вернулась с работы жена, а он всё спит, будит – не встаёт. Она забеспокоилась, позвонила Широнину.

– Саша, зайди, Егор уснул и не просыпается; вместе пили, иди, буди.

– Нет, это что-то серьёзное; выпили мы по две рюмки всего, да и четвёртый день уже сегодня.

Вызвали скорую помощь. В поликлинике долго судили-рядили, думали-гадали, что бы это могло быть. Это сейчас просто – компьютерная томография, и всё ясно, а тогда этого не было, было гораздо сложнее. Невролог Плиндер до сих пор вспоминает этот случай – это было её первое дежурство.

Между тем начало парализовывать правую сторону. Тогда Егора срочно отправили в областную клиническую больницу, там и определили – это кровоизлияние в мозг. А произошло оно в результате разрыва аневризмы. Аневризма – это такой бракованный сосуд: кровь в него поступает как обычно, а отток плохой. Получается мешок, который наполняется кровью, пока не разорвётся. Так и получилось у Егора. Сделали трепанацию черепа, клипировали аневризму.

Очнулся Егор ночью от того, что страшно хотелось в туалет и пить. Во рту всё пересохло. Но где он? Вокруг какие-то койки, на которых кто-то спит. В дальней комнате горел свет, и слышалось журчание воды. Это туалет, решил Егор. Он встал, намереваясь пойти в туалет. Но как туда пройти? Кругом койки, а время не терпит. Он решил пробираться на этот свет и звук. Став на кровати, он полез через её спинку. Тут все всполошились, со всех сторон раздалось:

– Что ты делаешь! Ложись, вставать тебе нельзя.

Почему, что за бред, подумал Егор. Ему тотчас пояснили:

– Тебе сделана такая сложная операция! Как ты ещё жив остался?

Прибежала медсестра, подала утку, дала пить. Она подтвердила, что была сделана операция по причине кровоизлияния в мозг.

– Да прекратите вы говорить глупости, – не поверил Егор, – вы что-то путаете. После кровоизлияния в мозг люди умирают. Сталин умер от кровоизлияния в мозг. Уж его-то, наверное, вылечили бы, если бы можно было.

– Значит, ты лучше Сталина, – пошутили больные.

Утром приехали полковники Михаилов – замначальника отдела и Минец – начальник медицинской службы армии. Они подтвердили всю эту информацию.

С напряжением и надеждой ждали врачи, близкие и знакомые – выживет или не выживет. Командующий знал Егора и ценил его. Он приказал дежурному утром звонить в областную больницу, узнавать о состоянии Егора и при утреннем докладе сообщать ему об этом. Есть критический срок – 14 дней. Если за это время не умер, значит, пойдёт на поправку. Не умер. Егор был молод (40 лет), здоров, выздоровление пошло на удивление быстро, и через месяц он покинул стены больницы. Для нейрохирургов это был большой успех. В то время в их городе такие операции были большой редкостью.

Это было в 1977 году в Омске. После выписки из больницы Егора отправили в дом отдыха отдыхать и поправлять здоровье. Ельцовка под Новосибирском – это дом отдыха для военнослужащих. Это был его первый выход на свободу из пут семейного рабства. В доме отдыха были в основном мужчины. Женщин было мало, но какие! Белита – медсестра из какого-то военного госпиталя, чеченка, о чём всегда говорила с гордостью, и Лида – тоже красавица. Егор лишний раз убедился в том, что он лох, что ничего не знает о женщинах. Ему было 40 лет. Белита его сразу приметила и постоянно льнула к нему. «Это же просто извращение, – думал он, – почему она пристаёт к старику, вон сколько молодых мужчин». Он искренне считал, что сорокалетний мужчина для женщин – уже старик. А Егору хотелось показать себя перед женщинами – раздеться, продемонстрировать своё спортивное крепкое тело, побегать, позаниматься утром зарядкой, но он боялся и был прав – только что перенёс такую сложную операцию, надо беречься. Но на танцы он всё-таки пошёл – не выдержал. На всю жизнь в память ему врезалась мелодия песни со словами: «Я пригласить хочу на танец вас и только вас…»