Эмануил Бланк - Сочинения. Том 12. Антидепрессант

– Пусть бы они или их потомки, хоть раз, хоть единожды, услышали ночью нечеловеческий крик моей мамы, побывавшей ребёнком на том, настоящем расстреле. С самого раннего детства, помню, как она мучилась во сне. Это было ужасно. Это повторялось каждую ночь, до 6 мая 2007 года, даты маминой смерти.

Как ни прискорбно, я привык. Ко всему привыкаешь, особенно, когда пытка повторялась каждые сутки

– Один и тот же сон. Тот самый. За мной гонятся немцы и полицаи. Хотят убить, – виновато улыбаясь, дрожа и стуча зубами по краю стакана воды, оправдывалась мама

Когда умер папа, она очень переживала, что скончается во сне от того, что ее некому, некому, будет разбудить…

Несмотря на то, что диссертацию я защитил в двадцать пять, начал работал в Академии Наук молодым и очень перспективным сотрудником, первую двухкомнатную квартирку в старом фонде, на пересечении древних кишиневских улиц Котовского и Искры, мы с женой и дочерью получили не от Науки, не от Академии Наук, а от обыкновенного ЖЭКа номер 4.

Получить жилье, да ещё в самом центре города, помог Георгий Ефимыч Титов, отец моего доброго приятеля Мишки. Его старый знакомец Михаил Захарыч Гордеев был великим начальником горжилуправления и мог, в той прежней советской жизни, почти все.

Стоило моей жене устроиться на работу в ЖЭК, как пара бутылок коньяка из знаменитого магазина « Букурия», что радовал Кишиневцев хорошими сладостями и великолепными коньяками, помогли нам въехать в небольшую квартирку и избавиться от ежемесячных выплат за съем жилья.

К чести дяди Жоры, старого фронтового разведчика, прошедшего Великую Отечественную от Сталинграда до Берлина, он совершил свой очередной человеческий подвиг, сразу после наложения гипса.

Сломать ногу и шейку бедра, когда вес зашкаливал за сто тридцать, а возраст, за шесть десятков, было нестерпимо тяжело. Но герой мужественно навалился на костыли, жалобно заскрипевшие под напором его усилий, богатырского телосложения и отчаянного мата, и решительно двинулся по направлению к такси. Несмотря на серьезную травму, дядя Жора решил, кровь из носу, помочь мне именно сегодня

На улице царствовало щедрое молдавское лето. Было жарко. Но капли пота, которые стекали по лицу ветерана, были вызваны не только и не столько температурой окружающей среды, но и жестокой болью от свежего перелома.

– Давай-давай, Миля. Пока Михал Захарыч ещё при должности, надо тебе жильё отхватить. Хватит по чужим квартирам ютиться.

Дядя Жора сложил костыли и решительно закинул их на заднее сиденье. После этого, зверски выругался ещё раз. Поместить ногу в свежем гипсе в кабину авто, было очень и очень больно.

Но со сверхзадачей визита Георгий Ефимыч справился преотлично. Не прошло и пары дней после его мощной коньячной анестезии в кабинете градоначальника, как мы въехали в нашу первую в жизни отдельную жилплощадь.

Переезд из съёмной комнаты, находившейся на Ботанике, в другом районе города, перевозка и перенос небольшого имущества, как и всегда в таких экстренных случаях, была сделана с грандиозной помощью Мишки Титова

С ним было весело и очень интересно дружить. Мишка всегда был готов помочь и не боялся переработаться. Он был полон и физическими силами, и неиссякаемыми запасами неувядающего оптимизма.

Ворвавшись как свежий порыв ветра в очередной раз, Мишка вырвал из моих усталых рук отвертку, раскрутил и разобрал старый шкаф, доставшийся от моей любимой бабушки Ривки. Каждый раз, видя, как полки и особенно задняя стенка, собираются все труднее и труднее, Мишка заявлял, что очередного переезда эта мебель уже не выдержит.