Анатолий Шамов - Этюд художника. Книга короткого рассказа

Саша повернулся лицом к набежавшему ветру …в нем остывали чувства человека, наконец- то сдавшего свой трудный экзамен.

Вторая часть рассказа, совсем короткая, но в стихах…

Интеллигент… прилипла же кликуха,

Да только жизнь всё правит чередой.

Готовит испытания, проверяет силу духа,

На вшивость проверяет нас порой бедой.

Порою ждёт на улице решение задачки,

Когда слаб духом зло обходишь стороной.

В подъезде пацаны пристали до чудачки,

– После стриптиза, девочка, пойдёшь домой.

– Поддонок, а-а-а, не надо, помогите,

Прошёл почти что мимо, только, братцы, нет,

– А вот, ошкарик трусит, только посмотрите,

Как солнце вспыхнуло в глазах- Прими ответ.

Растяжка и ки-ийва – получи, гадёныш,

По кругу каждому, чтоб было без обид.

– А это за ошкарика, за девочку коль хочешь,

– А это… чтоб не вякал…. Бог, простит.

– Интеллигент, меня порой Наташка называет,

И вспоминаем с смехом вечер тот, подъезд.

Вот так, бывает, зло сердца соединяет,

Любовью этой девочки я столько лет согрет.

Интеллигент…

Этот вкус мгновения он не забудет никогда… Её медовые губы с привкусом парного молока, её покорные плечи и зеленые глаза, в которые, как в море, можно упасть и тонуть, пока хватит дыхания…

Его взяли в то же утро у нее на квартире. Он стоял в трусиках и наручниках, не отвечая на вопросы, не сопротивляясь, ни о чем не прося. И видел только её худые, подрагивающие под халатиком, еще совсем детские плечи и закушенную до крови губу…

Его, отбывающего наказание в ИТК по статье один семь один УК, после очередного суда оправдали, так как открылись новые обстоятельства, связанные с незаконной приватизацией государственного имущества. Уладив спешно неотложные формальности, он очутился в поезде. У сердца на груди грела связка её писем. Он бережно достал их, увидел аккуратный круглый почерк. И… вроде бы не было этих долгих трех лет разлуки.

Квартира была закрыта. Нетерпеливо перезвонил в одни, вторые, третьи двери соседей. Площадка вдруг наполнилась людьми, которые, на удивление, признали его и поочередно стали рассказывать… И с их слов получалось, что он, вроде, как Одиссей, оставивший Пенелопу, которая держит который уже год осаду претендентов на свою руку.

Скрипнула дверь подъезда, на пороге показался его бывший коллега, друг… с букетом палевых роз. Все говорящие, как п- команде, замолчали. Саша, желая закончить разговор, повернулся с извинением к стоящим на площадке. Потом обернулся к входу, но в подъезде уже никого не было…

Он вышел на улицу, закурил. А когда поднял глаза, то увидел её – свою Пенелопу. К нему шла, нет, бежала молодая, красивая в черной паре женщина. Совсем не похожая на ту угловатую девочку, что, закусив губу, чтобы не разрыдаться, провожала его к воронку.

– Саша! – и она упала в его объятия.

Земля вдруг изменила скорость вращения и поплыла у него из-под ног. Он перехватил её горячее дыхание, то незабываемое дыхание, и, уже не напрягая воображения, остро ощутил вкус знакомого мгновения…

С читального зала они вышли вместе. А когда ей в гардеробной подали по номерку пальто и она… чуть его не уронила, он, неожиданно для себя, ловко подхватил падающую вещь…. Потом услышал её.

– Ой, извините… И впервые взглянул в её удивительно -живые глаза. Глаза… с бирюзой в агате, глаза, которые можно встретить только раз в жизни. В это мгновение, длящееся доли секунды, что-то произошло в его душе… И последующий невинный диалог уже не имел решительно того значения, которое ему следовало бы иметь при такого рода знакомстве. Знакомстве отставного офицера и, догадайтесь сами! Конечно же, принцессы…!

А потом, всё у них было как в сказке… до того момента, пока не появился «дракон». Этот «дракон» увез её на «Джип – чероки» последней модели. Она все-таки в день своего отъезда, улучила несколько минут и, разгоряченная быстрой ходьбой, а может, чем- то ещё, постучала в его небольшую конторку. Это тогда он понял, что много грусти не бывает. Это тогда он достал и протянул ей листок со стихами. Листок, который она быстро пробежала глазами.

А глаза – … бирюза с агатом,

Миг слияния двух микромиров.

В веке прошлом принцесса с солдатом

Знали грех и делили любовь.

Два просвета погон… и ночи

На беду их – на взлёте судьба.

Помнят счастье их белые рощи,

Помнят нежность их в поле хлеба.

Не излиться мятежным чувствам,