Маша Трауб: Уважаемые отдыхающие!

– Славик! Славик! – позвал Ильич.

Мальчик стоял поодаль и из детской леечки поливал ноги Кати-дурочки. Она была спокойна и с улыбкой смотрела на дерево.

– Папа, мы потушили пожар! – обрадовался ничуть не испуганный Славик. – Мы пожарники!

– Что тут случилось? – спросил в пустоту Ильич. Он думал, что его вопрос никто не услышит.

– Виктор Ильич, не волнуйтесь, – сказала Катя-дурочка. – Галина Васильевна посадит на этом месте другое дерево. Может, олеандр? Галина Васильевна, как вам нравятся олеандры? Или, может, пальму? Почему бы и нет? Мне кажется, пальма была бы тут уместна. Впрочем, неважно. Виктор Ильич, не беспокойтесь. Мне этот кипарис порядком надоел. Да и не нравился он мне никогда. Попросите дядю Петю выкорчевать корни. Они мне мешают. Уже давно. Я тут вышла на свою террасу и просто ужаснулась – эти корни свисают мне прямо на голову! Я вам не говорила?

– Нет, не говорили, – выдавил из себя Ильич.

– Я понимаю, что кипарисы могут представлять ценность, и Инна Львовна может быть возмущена. Но вы все на меня валите. Смело валите! Скажите ей, что я во всем виновата!

– Так это вы подожгли кипарис? – уточнил Ильич, у которого начинало стучать в висках.

– Ну конечно, я. Кто же еще? Вам же Славик объяснил – мы играли в пожарников.

– Да, папа, мы пожарники! – подтвердил Славик.

– Катя, с вами-то все в порядке? Вы не пострадали?

– Нет, уверяю вас, сейчас все просто прекрасно.

Весь день Федор с дядей Петей под руководством Галины Васильевны выкорчевывали кипарис. И, как ни странно, терраса стала казаться больше и светлее. Тетя Валя вынесла во двор еду, напитки и накрыла на стол.

– Слушайте, а мне нравится! – объявила она.

– Мне тоже, – поддержала Галя. – Вить, а давай тут детскую площадку оборудуем? Горку поставим, качели, карусели?

– А мои экскурсии? Как же экскурсии? – всполошилась Инна Львовна.

– Так вам же лучше будет – мы вон туда, подальше, лавочки поставим, как в театре, в ряд, вы будете экскурсию проводить, а дети в это время на качелях покачаются. И вам не будут мешать.

– Да, в этом предложении есть рациональное зерно, – согласилась Инна Львовна.

– Только я никак не пойму, чё на Катьку-то нашло? – ахала тетя Валя. – Чё она вдруг дерево подпалила?

– Сказала, что оно ей стало мешать, – ответил Ильич.

Тут за воротами появился новый гость – Эдуард. Тетя Валя подскочила и начала метать на стол закуски, как будто у нее на кухне лежала скатерть-самобранка.

– Эдик! А у меня курочка на гриле! И салатик! А хочешь, я тебе морковку с яблочком потру? – запричитала тетя Валя. – А у нас тут вон что случилось.

Федор притащил вина. Появился Вань-Вань. Пришла Катя в красивом пляжном платье. Сейчас она выглядела много моложе своих лет. И вдруг всем показалась удивительной красавицей. Все сидели, разговаривали, обсуждали, как жить дальше, без кипариса.

– Ильич, ну вы даете! – сказал тихо Эдик.

– Ну да, сам не ожидал. Но это же Катя… наверное, обострение…

– У кого обострение? – не понял Эдик.

– У Кати, – Ильич кивком указал на виновницу пожара.

– Так это она? То-то она мне сразу понравилась.

– Не понял.

Эдуард рассказывал, давясь от смеха. Сегодня утром Борис Михайлович, доверенное лицо будущего мэра, приехал по душу Ильича. Но первой, на кого наткнулся, была Катя. Она вежливо уточнила, по каким таким делам приехал Борис Михайлович, а тот возьми и скажи, что Дом творчества скоро закроют. Будущий мэр решил сделать дом своей ближней дачей.

– Как интересно! – вежливо сказала Катя.

Борис Михайлович стал расспрашивать, кто живет внизу, кому принадлежит столь уникальный спуск к морю, а Катя тем временем суетилась во дворе. Посланец мэра даже не понял, что происходит, – Катя двигалась красиво и спокойно. Она достала канистру с бензином, которую дядя Петя хранил на всякий пожарный, это уже смешно звучит, перелила бензин в лейку и начала поливать кипарис. Пока Борис Михайлович выяснял, сколько квадратных метров в том доме, что внизу, какова площадь сада, Катя вылила весь бензин на кипарис, достала сигарету. Посланец вежливо преподнес зажигалку даме. Было ветрено, дама положила свои руки на ладони Бориса Михайловича, забрала зажигалку и неудачно щелкнула… Дерево вспыхнуло факелом.

– Если вы еще хоть раз сюда приедете, – спокойно сказала Катя, прикуривая наконец сигарету, – я подожгу дом. Вместе с будущим мэром. Разве вы не знаете, что я сумасшедшая? Странно, все знают. Я ведь даже лежала в психиатрической больнице. И я владелица дома, который внизу. Ой, вы знаете, я даже вас могу поджечь. Случайно.