Евгений Орлов - Период пятый. Сельские студенты (прозрение)

В колхоз заявился после обеда, и главный агроном познакомил меня с бригадиром первой бригады. Звали его Павел Михеевич. Это был высокий, подтянутый мужчина возрастом лет пятьдесят. Разговаривал он медленно, веско, как бы взвешивая каждое своё слово. Он объяснил, что мы с ним почти соседи, и чтобы завтра в половине седьмого я был готов идти с ним по территории бригады. Будем давать наряды колхозникам, трактористам и ездовым на работы, заодно и познакомлюсь с селом, с людьми и с бригадой.

Необходимость подобного обхода была мне не понятной. В нашем районе в колхозах, люди сами являлись с утра в бригадные станы, в тракторные отряды, в гаражи и в мастерские. Из рассказов старших знал, что раньше, при Сталине у нас начальники тоже спозаранок ходили по хатам и в буквальном смысле выгоняли людей на работы. Выгоняли грубо, не вникая в ситуацию. Заливали огонь в печи, если хозяйка не успела приготовить еду, и малые дети на весь день могли остаться не только в холоде, но и без еды. Но ведь теперь сталинские жестокие меры осудили и партийных органах и на лекциях об этом говорили. Боялся, что мне теперь предлагают участвовать в подобных притеснениях.

К счастью всё оказалось гораздо проще. По пути Павел Михеевич показывал, в каком доме кто живёт. Пояснял, что животноводам, шофёрам, рабочим мастерских, начальникам и специалистам давать наряд на работу не приходится. И в эти дома заходить не следует. Заходили только к ездовым, к трактористам и колхозникам, занятым на разных работах. К моей радости вели мы себя в этих домах вполне пристойно и вежливо. Здоровались, бригадир почти в каждой семье спрашивал у того кому собирался поручать запланированную на этот день работу, какое у него самочувствие, как здоровье. Если знал, что в семье болели дети, то спрашивал и об их здоровье и интересовался, не хочет ли хозяин или хозяйка, остаться дома для присмотра за заболевшим. Мне даже показалось, что во вчерашнем разговоре со мною и с главным агрономом бригадир выглядел гораздо официальней и даже строже. А здесь со своими подчинёнными он вёл себя как добрый и заботливый друг или даже родственник.

Через полторы недели таких походов я не выдержал и поинтересовался у бригадира, зачем мы ходим с ним по дворам. Ведь в других местах такую практику давно отменили. А колхозники, заинтересованные в выработке обязательного минимума выхододней сами исправно являются на бригадные станы, и там получают разнарядку кому и чем следует заниматься.

Павел Михеевич ответил:

– Знаешь, мне такое кажется не правильным. Так я сразу же прикидываю, что у меня получится выполнить из запланированного, а что следует отставить.

– Так ведь если бы они сами, приходили на наряд, было бы тоже самое.

– Тоже да не то! Тогда и прихворнувшая явится, в надежде найти, что полегче. И наоборот, дома какая решит остаться по своим делам, в то время как мне позарез побольше людей потребуется. А так я по ходу всё вижу и сразу прикидываю, что и как.

– А почему ж в нашем районе, ни один бригадир, если нет неожиданной и срочной работы, не ходит по дворам?

– Не знаю как у вас там. А мы так привыкли. И людям это больше подходит. Я тебе даже вот что скажу, ты не перечь, а постарайся уловить в чём преимущество такого подхода. Меня ведь скоро председателем сельсовета поставят. Тебя специально взяли, чтобы на моё место назначить. Так ты не вздумай сразу менять всё. Присмотрись, взвесь и обязательно убедишься, что так оно лучше.

Морозы пришли рано. Поля покрылись снегом, а на дорогах накатались зимники. Заказал на почте телефонные переговоры с мамой. Она подтвердила, что к переезду у них всё готово. Сказал, чтобы на следующий день ждала меня утром с машиной. Из колхоза выехали в половине пятого, чтобы было побольше времени на погрузку. Грузиться помогали все родственники. Загрузили всё, что наметили брать очень быстро. Бабушка с мамой должны ехать до Воронежа поездом. Он и на Пасеково останавливается, но там он стоит мало, и бабушка могла не успеть залезть в вагон. Поэтому мама договорилась, чтобы их отвезли в Митрофановку, там и перрон выше и поезд стоит дольше.

В Красный Лог приехал к вечеру. Вещи помогли выгрузить Сашка – колхозный инженер, и Настя – зоотехник, с которыми я уже успел подружиться на почти ежедневных посиделках у главного агронома. Как только кузов освободили, попросил шофёра быстрее отвезти меня до Двориков, чтобы поспешить в Воронеж. Потому, что мама и бабушка уже должны были ждать меня на вокзале. До вокзала добрался в десятом часу. Родителей нашёл быстро. Бабушку мама уложила на диван с высокой спинкой в зале ожидания. Вещей у них с собою не было никаких, только продукты. Но мама успела покормить бабушку в буфете горячей сарделькой и кофе с булочкой. И несмотря на её сопротивление сводила ещё и в туалет. Поэтому ожидали они меня почти без волнения.