Евгений Орлов - Период пятый. Сельские студенты (прозрение)

14 ноября получил полный расчёт, и заказал опять переговоры с Новой Усманью. Николай Иванович, заявил, что направление в колхоз может хоть сегодня оформить для меня, но для переезда в выделенный мне дом пока не всё готово. В доме только недавно помазали стены и потолки, а помазка пока не высохла. И неизвестно сколько она будет сохнуть, потому, что наступила осень и погода постоянно портится.

Беспокоясь, чтобы не допустить прерывания трудового стажа, что считалось большой проблемой, в конце ноября поехал в Новую Усмань. К моей огромной радости Середин встретил меня как сына родного. Созвонился с колхозом, с тем, чтобы председатель никуда не уезжал, дожидаясь меня. И помог добраться до села, поместив в попутную машину, которой райкомовские ехали в соседний колхоз.

Село называлось Красный Лог, считалось очень крупным, и поэтому в нём было два колхоза, разделённых речкой Красная. Колхоз «Золотой колос» располагался на противоположном берегу, от правления того колхоза в который приехали сотрудники райкома. Мне осталось только перейти по мосту речку, и я оказался рядом с правлением колхоза.

На высоком крылечке конторы курил средних лет мужчина, легко одетый для холодной осенней погоды. Понимая, что это явно работник конторы, поздоровался и спросил:

– Вы не в «Золотом колосе» работаете?

– В нём миленьком, а тебя что в нашем колхозе интересует?

– Меня направляют к вам на работу. Вот приехал с людьми познакомиться и с председателем встретиться.

– Тогда давай знакомиться со мною с первым. Я Бочаров Иван Митрофанович, счетоводом числюсь в бухгалтерии нашей. Сейчас докурю и провожу тебя к председателю.

Назвав себя, в сопровождении счетовода последовал в контору, попутно получая пояснения, где, что расположено. Контора правления была небольшой всего четыре кабинета. Из сеней повернув налево можно было попасть в зал заседаний, который сейчас был совершенно пустым. Вправо вёл коротенький коридор, в торце которого была дверь в бухгалтерию, а слева тесный, проходной кабинет для специалистов колхоза. В кабинете тоже никого не оказалось. Из него можно было попасть в кабинет председателя. Председатель сидел за большим двух тумбовым столом и читал газету. Седой, не молодой, полноватый, сразу же почему-то, показался очень культурным, интеллигентным и важным. Но в разговоре он не важничал.

Когда я зашёл и представился, он вышел из-за стола и поздоровался со мною за руку и, усмехнувшись, заявил:

– Быстро ты добрался. Не успел твой ходатай со мною переговорить, как и ты на пороге. Что он сам тебя доставил, что ли?

– Нет, конечно, но Николай Иванович, поспособствовал, чтобы райкомовские, которые в село ехали, меня с собою захватили.

– Это конечно хорошо. Но я обрадовать тебя пока не могу. Квартиру для тебя ему пообещал, а тут непогода зашла. Боюсь до зимы не высохнет.

– Да мне об этом уже сказали. Только я ж уже уволился на прежней работе, и боюсь, что скоро стаж прервётся.

– Ну, это дело поправимое. Можно сейчас заявление принять, и жить у нас есть где временно. Тут недалеко, за ручьём домик Кулагиной Анны Петровны, так она в нём почти совсем не появляется. У неё дочь в селе отдельно живёт. Детей нарожала, а приглядывать за нами некому. Вот она мать и переманила к себе. Уже почитай два года как у дочери обосновалась, а в своём дворе даже кур не держит. Чтобы жильё не пустовало, колхозу его сдаёт. Можем поселить тебя к ней. Там две комнаты, домик тёплый. Если понравится, можешь и семью перевозить. Хочешь прямо сейчас пошлю кого из бухгалтерии с тобою посмотреть? У них и ключи от дома хранятся.

Сопровождать меня к квартире поручили, уже знакомому счетоводу Бочарову. Домик был не большой, и я высказал мысль, что в нём не поместятся все наши вещи. Просторные сени. были загромождены поленницами колотых дров. Из сеней открывались покрытые паутиной просторы чердака. Показывая на него Бочаров заверил, что там можно временно разместить вдвое больше предметов, чем в самом доме. Домик оказался с низкими потолками и очень маленькими окнами. Но и это счетовод выдал как преимущество, утверждая, что в таком домке топлива для обогрева придётся тратить на много меньше, чем в домах высоких. Много места занимали плита и русская печь. Вторая комната была немного просторней, но и в ней много места занимали лежанка печи и полати.

Прикинув, понял, что при желании можем вполне разместиться в этом домике. Можно даже использовать кровати хозяйки, постелив на них свои постели. Или разобрать их и вынести в сарай, а установить наши. В большой комнате можно спать всем троим. Там были две кровати и топчан за печкой. Но лучше наверно будет мне спать в первой комнате. Потому, что в ней тоже стояла небольшая солдатская койка, похожая на ту, что была у меня дома. Сараев во дворе было два. В одном раньше видно содержались птица и овцы или козы, а другой был явно хозяйственный. Он был чисто убран. Даже пыли и паутины не было на стенах и на окне.