Евгений Орлов - Период шестой. Сельские студенты (во все тяжкие)

Зимний Псекупс кажется мелководной тихой речушкой

Через три дня я действительно полностью представлял, как обстоят дела в подразделениях и какие задачи кому следует ставить. Поэтому обязанность проводить планёрки перешла ко мне. С управляющим почти не виделся, он заезжал в отделение только после директорской планёрки или совещаний, чтобы поделиться новостями. Где он был в остальное время не знал и не интересовался. Гучипс утверждал, что ездовой линейки закрепленной за управляющим каждый день, ещё до начала рабочего дня уезжает к дому Ивана Прокофьевича.

А я до последнего скрывал, что Позднякову опять предстоит две недели проводить планёрки. Приближалось время очередной сессии. И я не переживал отпустят ли меня в институт. Начальник отдела кадров, заверил, что с этим в совхозе никаких проблем не бывает. Мне следует написать на имя директора заявление, об отпуске на учёбу, и даже идти к нему не требуется за резолюцией. Кадровик сам всё подпишет и приказ подготовит.

Родителям написал письмо о том, что буду мимо ехать на сессию и возвращаться через две недели назад. Спрашивал, возможно, нужна моя помощь в чём-то, чтобы заехать к ним на денёк. Но мама ответила, что у них всё хорошо, и мне не стоит терять время. Если бы поезд шёл через сам Донецк, тогда бы ещё можно было. А так больше времени уйдёт на дорогу из Каменска и обратно, чем побуду у них.

За результаты экзаменов на этот раз, волновался не меньше, чем на первой сессии. Дело в том, что предстояли итоговые экзамены по ведущим предметам, оценки которых будут в дипломе. Я же, в силу разных причин, можно сказать совсем не готовился к предстоящим испытаниям. Зато два Володи Мельнико и Парамонов договорились за неделю раньше явиться в институт, попросить консультации и посидеть в библиотеке институтской чтобы лучше подготовится к экзаменам. К моему приезду они на удивление выглядели даже увереннее меня.

Тельпов приехал днём раньше и сразу же насел, чтобы я сдал за него растениеводство, агрохимию и почвоведение. Несмотря на понимание той ситуации, в которой оказался мой друг – вынужден был отказать ему. Потому, что возникал серьёзный риск быть разоблачённым и отчисленным их института. Дело в том, что у заочников экзамены по этим предметам принимали одни и те же преподаватели на всех факультетах. Советовал ему найти желающих из очников. Потому, что у них были разные преподаватели. Но он сокрушался, что не может найти среди очников, согласного на подмену, даже за деньги.

Экзамены дались трудно. Даже шпаргалки пришлось готовить. Зато в воскресенье Парамонов стал соблазнять отдыхом, пригласив нас с Мельниковым к себе в гости отведать копченых уток. Их птицефабрика специализировалась на интенсивном выращивании уток. И молодых утят, достигших веса, определённого ГОСТом коптили и отправляли на экспорт во Францию. Он даже хвастал, что упаковывают у них копчёных уток, в специальные ящики подписанные на иностранном языке. Я поспешил заверить, что для меня это не диковина, потому, что мы из Красного Лога тоже отправляли хмель на экспорт и в мешках, тоже подписанных на иностранном.

Но Вовка продолжал неимоверно аппетитно расхваливать вкус этих копчёностей. Уверял, что подобного мы никогда не пробовали и вряд ли где сможем попробовать. Но я нашёл веское возражение:

– Мы согласимся отведать твой деликатес если привезёшь его после выходного. Зато я сегодня и завтра, хоть немного подготовлюсь к экзамену на понедельник.

Но Парамонов и слушать не хотел:

– Да вы поймите, утятина эта горячего копчения. И вся её прелесть именно в горячем виде. Холодная она тоже конечно вкусная очень, но не идёт ни в какое сравнение со свеженькой, тёпленькой.

– А как же французы? – спросил Мельников.

– Лягушатники пусть холодную лопают- им не дано испытать такое наслаждение которое предлагаю вам я.

Короче Вовка уговорил нас и мы, захватив в дорогу книги, отправились в Грибановку. Вечером хозяева выставили много всяческого угощения, но утятины копчёной не было. И водки выставили аж три бутылки. Но мы все трое выпили по чуть-чуть. Не хотелось выглядеть перед Вовкиными родителями забулдыгами. Да и экзамены предстоящие не позволяли расслабляться. Глава семейства возмущался, что столько водки может оказаться не допитой. И в результате сам набрался прилично, несмотря на постоянные предостережения супруги.