Александр Мирошниченко - Он и Она. Я научу тебя летать

Иван всего этого не понимал, но старался как мог.

Когда очередные занятия закончились без видимого удовлетворения, Маргарита попрощалась со всеми, как обычно, а Ивана попросила остаться.

Он понимал, что ничего приятного это не сулило, и готов был получить очередное внушение. Они стояли посреди спортзала, в котором проходили занятия танцевального кружка. Учитель танцев внимательно смотрела ему прямо в глаза. Смотрела долго и по всему ничего нужного ей не находила, отвернулась и направилась к выходу. Иван сделал шаг в том же направлении, но наткнулся на грозное:

– Куда? Стоять!

Маргарита подошла к дверям, закрыла их на ключ, включила магнитофон – полилась опротивевшая от частого повторения мелодия, погасила свет. И в отблесках уличных фонарей, пробивающихся через расположенные под самым потолком окна, одним движением сняла через голову узкое платье. Такого ошеломляющего и возбуждающего зрелища, как освобождение женского тела от плотно облегающего куска ткани под музыку резко, но элегантно, ученику-недотёпе никогда прежде не доводилось видеть. Чёрное нижнее бельё терялось на смуглой коже, и разглядел его Иван, только когда партнёрша подошла на расстояние шага. На расстояние дыхания. Она взяла его левую руку в свою, а его правую сама положила себе на бедро, отчего по всему телу опешившего студента пробежала мелкая дрожь. И она бы усилилась, но вдруг «ожило» её бедро, а затем всё её тело в такт звучащей мелодии увлекло его, заставило ответить встречным порывом. И вот тут Иван понял: вот он – танец. Не отдельные шаги и элементы, а самый настоящий танец, когда и эмоции, и движения находятся в полной гармонии с музыкой, в чувственном соитии с партнёром. В голове не вертелось: что делать сейчас, а какая связка следующая. Было только страстное желание следовать своим чувствам, которые разгорались от пламени партнёрши и сами подпитывали своей энергией ту, что была в его объятиях, в его власти. Только теперь он почувствовал, что есть танго. Музыка длилась вечно. И это радовало, потому что Иван осознавал, что никогда уже не сможет танцевать так. Мелодия смолкла, превращаясь в тишину. Так же плавно заканчивался танец. Сначала замедлением движений, потом переходя только в лёгкое прикосновение и, наконец, превратившись в сожаление о том, что всё закончено, и радость от того, что такое пережил.

Маргарита, глубоко дыша и отступив на полшага, изрекла:

– А я всё же кое-что умею, – и через небольшую паузу с ещё большим удовлетворением: – Наконец ты понял этот танец – танго.

И осталась бы эта история в памяти Ивана чем-то светлым и значимым, если бы не муж Маргариты, о похождениях которого ей поведали подруги, конечно же, «исключительно с целью сохранить семью». Семью она сохранила, но душевные раны саднили, и залечить их могла только месть. Для этой цели лучшего кандидата, чем Иван, у Маргариты не нашлось. Знай Иван, какая участь ему уготована, может, он бы возразил, но что в этом мире способно остановить ход времени и женщину, жаждущую праведной мести? Правильно – ничего.

Когда всё уже случилось, и герои оделись, Маргарита по-дружески поцеловала своего ученика и довольно буднично сказала:

– Спасибо. Теперь я отмщена.

Иван даже не знал, как ему реагировать, потому что сил на эмоции не осталось совсем.

– И ты ему расскажешь? – уточнил Иван, узнав истинную причину доступа к телу и неожиданной близости.

– Вот это вряд ли. Тогда он не будет чувствовать себя виноватым, – по-деловому ответила педагог.

Иван встряхнул головой, пытаясь осмыслить слова и понять женскую логику:

– Какая же это месть, если он не знает?

– Главное, что знаю я, – закончила урок учительница танцев.

– Это Любовь, – Пашка представил Ивану стоящую рядом с ним невзрачную брюнетку, которая вспыхнула и опустила глаза. – Измучила она меня уже: познакомь да познакомь.

– Иван, – он крепко пожал руку девушке и спросил: – Это правда, что ты – немка?

Люба выстрелила карими, почти чёрными, глазами и резко ответила:

– Хочешь спросить, почему мы на вас напали? – и когда Иван смутился, добавила: – Мой дед Орден Ленина посмертно получил. Его в тыл к партизанам забросили. Он погиб, прикрывая отход партизанского отряда.

– Да ничего я не хотел спрашивать, – оправдывался Иван. – Просто любопытно. Я думал: немки – крупные блондинки. А ты на испанку больше похожа, такими их в кино показывают.