Алексей Брайдербик: Миниатюры и рассказы

Я находился среди десятков закрытых наглухо ставней и крепко запертых дверей, к которым я пока не успел привалиться плечом. В своей жизни я не раз замечал между оконными стеклами, стенами, дверями и в щелях между запертыми ставнями людей, которые всем говорили: «Я – очередные гости из очередных „далеких“ мест».

Я выяснил, что за некоторыми домами прятались другие здания, они тоже были жилыми, однако внешне разительно отличались и строений «первого ряда» и друг от друга.

О домах, о жильцах и о всяком…

В первом доме живет некто, называющий себя гостем. Но ведь я тоже гость, и все жители городка обращаются ко мне не по имени – я своего имени им не говорил, – а называют Гостем. И что это значит? Согласится ли тот человек впустить меня в свой дом?

В доме с треугольной крышей (треугольник не равнобедренный – одна сторона значительно длиннее другой) живет человек, называющий себя основателем города. Однако остальные не верят ему.

В доме, который находится в десяти-пятнадцати шагах от предыдущего, есть дверь без ручки, щеколды или замка. Что касается окон, то их ни с какой стороны не видно. Да и зачем они нужны, разве одной двери не достаточно? У меня нет желания проникнуть в этот дом. Что бы я там делал, чего бы я требовал от себя, оказавшись в нём? Я и от своего родного дома не знаю, чего требовать.

Давным-давно в моём городе был один заброшенный дом. Я через день приходил к нему, вставал напротив двери и ждал, пока меня не позовут пойти куда-нибудь, где будут совсем другие люди. Занятие это – нахождение на одном месте, которое никогда не меняется, а его ничто внешне не меняло, ни люди, ни природа, – довольно утомительно.

И когда меня одолевала скука, я принимался развлекаться следующим образом. Я набирал полную руку мелких камешков, передавал их тени от дома и просил, чтобы она показала, как умеет перекатывать камешки на своих волнах. Это зрелище заслуживает упоминания.

Тень начинала колыхаться, вся покрывалась высокими черными волнами. Волны поднимали камешки и несли то в одну сторону, то в другую. Камешки не разлетались по округе, не соскальзывали с гребней волн, они словно сами превращались в волны, способные сдвинуть меня с места и унести с собой за пределы городка. Однако я знал и чувствовал собственную неуязвимость.

Камешки в моей ладони часто увлекали меня всего вниз – одна рука у меня была занята ими, а другую я вскидывал вверх. Моя несчастная рука пребывала неизвестно где надо мной, то ли над головой, то ли где-то еще, и я не мог опустить ее.

Раз в год жители города привечают у себя одного человека. Он предпочитает селиться где угодно в городе, и местные жители, узнав о его появлении, непременно идут искать его.

Меня настойчиво просили, меня до хрипоты умоляли остаться в этом полуразрушенном, наполовину рассыпавшемся доме. В нём живет семья: мужчина, женщина и ребенок. Мужчина поддерживает крышу дома, женщина следит, чтобы стены не разрушались, и лишь ребенку досталась единственная целая часть дома – пол.

Однажды мой брат приобрел бинокль для слежки за временем. У жителей этого города нет часов, ни песочных, ни механических. Зато у кого-то из горожан я видел старый бинокль.

Я знаю одну мастерскую, где изготавливают разные мысли. Я описать не могу, как это прекрасно и как я доволен. Ее открыли две недели назад в соседнем доме. Я на днях собираюсь заказать там себе парочку монументальных мыслей.

Я повторял про себя: «Я мореплаватель, и у меня чутье на приличные корабли».

Сегодня я узнал, что капитанам лучших кораблей строят большие и красивые дома с видом на что угодно, кроме морских просторов. Я молодой мореплаватель, но мне по какой-то причине построили дом, из окон которого видны глубины любых океанов и морей.

Последняя цифра. Завершающая мои блуждания находка. Я оказался на краю городка и понял, что не хочу продолжать идти вперед. Дальше начинались деревья: корни, стволы, кроны. Я бы ничего интересного для себя не нашел среди них.

Я не замешкался и повернул обратно.

1

Этот прекрасный солнечный день пнул меня. Ну, не совсем пнул, а скорее подтолкнул. Но что это был за толчок!

Я купил себе вечную жизнь. Но купил не целиком, а лишь частями.