Виолетта Фомина - Крылья интроверта, или Дневник гадкого утенка

Как там было замечательно! Для девочки, которая ростом не выше стола, это было так высоко! Я могла достать висящие шелковичные ягодки, и, самое главное, я могла смотреть на мир свысока. Это чувство полета, легкости, даже в какой-то степени превосходства ослепило меня. Настолько, что я не сразу поняла очевидные вещи: я просто не смогу, не сумею спуститься обратно вниз. Как бы это ни парадоксально звучало: вверх порой легче взобраться, чем оказаться снова внизу. И пришлось Гусе бежать ко мне домой с призывами о помощи. Что было дальше, вы легко можете догадаться.

Так мой опыт стал еще богаче и немножко железобетоннее. Принятие самостоятельных, но не одобренных взрослыми решений было подписано словом «табу».

Сегодня особенный день. День в детском саду. Я не очень люблю данное заведение, потому что днем без нашего, детского, разрешения нас укладывают на боковую. Это взрослому человеку, да и то не каждому, пара часов среди дня просто необходима на передышку, переосмысливание своих действий, планов, поведение и на многое другое. Нам это совершенно не нужно. Особенно в пять лет. Мне бы лучше посмотреть мультфильм, сказку послушать. Ну это как вариант. Но не в идеале. В идеале – актив. Так, я отвлеклась.

Сегодня воспитательница целый день была занята. И с нами не особенно вступала в контакт. Мы все пытались понять, что же она такое творит, создает. Какую-то игрушку мастерит, что ли…

До обеда это было тайной. Я в тот день дежурила по кухне. Хлеб детям раздавала. Когда же я на законных основаниях (право дежурного) положила себе корочку, ко мне пришло осознание того, что никто не может исполнить моих желаний так, как этого хочу я. Ведь еще ни разу, когда дежурным был кто-то другой, я не получала корочку. Все клали их исключительно себе. Себе, понимаете? Это прозрение было очень важным, я бы даже сказала, одним из первых открытий.

Но когда после дневного сна я получила в руки ту самую загадочную поделку, которую мастерила воспитатель Елена Ивановна к моему дню рождения (я последний раз была в детском саду перед своим днем рождения), я пришла в неописуемый восторг, каким-то мистическим образом подсказавший, что на свете есть люди, которые помнят о твоем дне рождения так же, как и ты сам.

Мне скоро шесть лет. На горизонте школа, первый класс. Читать и писать я уже умею, поэтому никакое учебное заведение меня не страшит. Но на пороге маячит лето, с мыслями о школе можно повременить, меня ждет полное ярких впечатлений время года.

И вот вечер. На двор опустился сумрак, горят фонари, а на большом столе в беседке под огромной ивой сидит компания утят, простите, детей. Все шутят, смеются, а меня просто разрывает на части от смеха. Ну смешливый я человек, что я могу с этим поделать? И тут, как в глупых анекдотах, все резко перестают хохотать, увидев большую, надвигающуюся на нас тучу, провожаемую стрелами молний. А я-то уже рассмеялась, меня уже трудно остановить. И тут какой-то мальчик произносит сакральную для меня фразу: «Ой, тебе только бы смеяться без остановки ни с чего».

Все. Этого было предостаточно для того, чтобы в мою детскую мнительную душу врезалась мысль о том, что эмоции свои надо сдерживать. Особенно радостные. Что людей, видимо, злят яркие проявления хорошего настроения. Вот плакать – сколько угодно. И то не факт. Вот, например, из личных экспериментов: если услышать от взрослого человека пожелание незамедлительно прекратить истерику (неважно, радостную или грустную), то можно уловить слова, адресованные положительным эмоциям, в более раздраженной форме. В общем, с громким, заливистым долгим смехом было покончено. На арену эмоционального цирка вышел контроль внешнего настроения.

Какая у меня есть подруга Утя! Умная, начитанная! А как она уважает всякие научные опыты и эксперименты! Тягу к наукам во мне воспитала именно она. Чем я безмерно ей обязана. И именно благодаря Уте со мной произошла история, которая раз и навсегда перевернула мое видение науки.

Дело было во дворе нашего дома. Мы сидели и вместе читали книгу «Старик Хоттабыч». Кто подзабыл ее содержание, напомню, что в один прекрасный день этот добрый восточный волшебник вместе с Волькой ибн Алешей совершает полет в Индию на ковре-самолете. Остановившись на сем волнующем моменте, мы с Утей твердо решили, что неплохо было бы и самим попасть на уровень облаков. Я уже говорила выше, что тяга к познанию мира была, скажем так, не по детскому уму. Мы плавили олово и медь, выводя определенные сравнения, изучали космические объекты, рисовали их карты и схемы в надежде открыть новое созвездие…