Карина Василь: Различные миры моей души. Том 3. Сборник повестей

Оставив машину на центральной площади, я пошла бродить по городу, любуясь архитектурой и окружающей природой, гармонично вписывающейся в пейзаж. Зелень деревьев и газонов, голубизна неба и бело-жёлтый камень остроконечных зданий создавали непередаваемое словами сочетание.

Пройдя несколько узких улочек, где по стенам домов и между крыш на тонких проволоках висели горшки с цветами, я вернулась на центральную площадь с причудливым фонтаном. Посидев около него и передохнув, я зашла в строгую церковь, встретившую меня тишиной, неуловимым сумраком и прохладой. Я рассматривала витражи и фрески на стенах, резьбу деревянных балясин и скамей. Тёмное дерево и белый потолок очень хорошо гармонировали здесь между собой. Я опустилась на ближайшую скамью, перекрестившись. В молчании я созерцала окружавшую меня красоту и редких прихожан, которые, скользнув по мне неодобрительным взглядом (я была без мантильи), отвернулись в сторону алтаря и, склонив головы, продолжали тихо перешёптываться. Спохватившись, я натянула на голову кружевную ткань, купленную по случаю в Мадриде. Тишина, покой и умиротворение…

Вдруг ко мне подошёл взволнованный священник в сутане с белым воротничком. Он нервно перебирал чётки в длинных тонких пальцах, присущих, скорее, пианисту.

– Прошу прощения, сеньора, вы не из газеты? – спросил он, поздоровавшись.

– Нет, – удивлённо ответила я. – А вы ждёте журналистов?

Чёрные горошины в его пальцах побежали быстрее.

– Признаться, я бы очень не хотел, чтобы они приезжали. Но, вы понимаете, от них не так легко избавиться…

Я кивнула. Любопытно, что понадобилось газетчикам в этом городе? Не призрачный же бой их привёл сюда – тот был далеко в стороне от сюда, да и случается не в первый раз. И про него, скорее всего, много понаписано, и новое никого не заинтересует.

– Что-то случилось? – участливо спросила я. – Зачем газетчикам понадобилось сюда приезжать?

Священник вздохнул, внимательно оглядел меня, посмотрел на дверь, на часы и немного успокоился. Я подумала, что мой несовершенный португальский язык, вернее, испанский с потугами на португальский, непонятен ему, и хотела уже повторить на английском. Но, видимо, время встречи уже прошло, и это его успокоило.

– Один чиновник в ратуше, раскапывая бумаги по своим делам, нашёл очень странный документ. Они об этом как-то прознали – может, сам проговорился – и настояли приехать и увидеть его своими глазами. Даже передачу снять какую-то. Дешёвая сенсация.

Я снова кивнула, хотя мало поняла. Отчасти потому, что еще плохо понимала язык, отчасти потому, что просто не поняла всей ситуации.

– А что за документ? – наконец спросила я.

Священник снова внимательно посмотрел на меня. А, догадалась я, он решил, что я и есть из газеты и просто морочу ему голову, чтобы разговорить.

– Padre, могу поклясться, что я не журналист. – Я торжественно подняла правую руку и медленно перекрестилась. – Я здесь в отпуске. Просто катаюсь по стране.

Он внимательно смотрел на меня какое-то время, потом махнул рукой.

– А, всё равно… В ратуше нашли записки настоятеля здешнего прихода о странном случае, который произошёл с одним дворянином…

Священник сел на скамью рядом и, глядя в стену, продолжил:

– Вскоре после Войны за Испанское наследство, – я поморщилась – ну вот опять исторические завихрения! – в городе появился молодой человек в странном грязном и порванном одеянии. Он утверждал, что принимал участие в осаде соседнего города, которая была семь лет назад. По его словам, во время сражения из гущи боя он очутился на ровной дороге. На него неслись два круглых сатанинских огня. Но, когда он прочитал молитву деве Марии, огни остановились у его ног. Он увидел чудовище, которое грохотало, как залп нескольких пушек. Потом из чудовища показалась высокая женщина и заговорила с ним. Он её не очень понял – она говорила на странном языке, похожим на его, но отличающимся. Укрепившись духом молитвой, он её перекрестил. В ответ женщина сказала ему несколько слов, показавшихся ему колдовскими. Потом её проглотило чудовище. После этого оно снова зарычало и загрохотало и стало обходить его стороной. Как только он увидел на заду чудовища красные глаза, он потерял сознание. И очнулся уже, как ему показалось, в раю: светлые стены, тишина, мужчины и женщины в белом, чистые постели и вокруг такие же грешники, как он, стонали рядом…

– Но, если он решил, что это рай, – перебила я священника, – то что там делали грешники? И почему стонали?