Карина Василь - Различные миры моей души. Том 3. Сборник повестей

– Скоро пойду, – счастливо сказала Юлька, нежась в своём счастье.

– Так откуда ты про три месяца решила? – изумилась я.

– Так задержка… – ответила счастливая Юлька. – И тест показал…

Я ощутила тревожный звоночек: задержка на три, ну пусть два, месяца, а ребёнку недели три? Ну, в лучшем случае четыре. Что-то не так.

– Юль, – сказала я, встряхнув её руку. – Срочно к врачу. Проверься. Может, на сохранении надо будет лежать…

– Не каркай, – махнула она рукой и вскочила с моей кровати. Затем, раскинув руки, она закружила по палате.

– Юль, я серьёзно! – старалась урезонить её я. – Не может быть трёх месяцев. Даже двух. Месяц, в лучшем случае.

Резко остановившись, она бухнулась на мою кровать.

– Думаешь?

– Уверена!

Она посерьёзнев, опустила глаза и стала что-то ковырять в одеяле.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила я.

– Обманула я тебя, – покаянно протянула она, поднимая глаза. В них плясали чертенята. – Решила тебя проверить. Я была у врача. Четыре недели. Потому мы с Ёжиком и поженились. Где надо и что надо написали, Ёжик с кем надо поговорил, убедил – и вот, я замужем!

Она повертела рукой с золотым ободком на пальце перед моим носом. Я облегчённо вздохнула.

– Ты не обиделась? – обеспокоенно спросила она, наклоняясь ко мне.

– Да иди ты, – махнула я рукой. – Ещё раз меня так напугаешь – прокляну! – Я состроила страшную рожу. Юлька в страхе отпрянула, но потом засмеялась, махая на меня руками. Геля, с улыбкой глядя в книжку, перевернула страницу.

– Кстати, – сказала Юлька, насладившись моими поздравлениями и слегка придя в себя от упавшего на неё счастья. – Ты видела, какого симпатяжку Сергуня в области откопал? Ну просто прелесть!

– Ещё один? – поморщилась я. Если Серёга ещё кого-то «откопал», значит меня он из сериала вообще вычеркнет. Или на задворках эпизодов оставит.

– Какой ещё? – удивилась Юлька. – А первый кто?

– Да Морозов, – брезгливо сказала я.

– Так о нём я и говорю, – заулыбалась Юлька. – Такой лапочка! Милый, очаровательный, вежливый, весёлый и совсем не занудный.

Я снова поморщилась. Видимо, при общении со мной он демонстрирует иные качества из вредности.

– Знаю я его. Серёга нас познакомил. Это чучело тут со мной пару сцен сыграл в духе «Твин Пикс».

– Милашка, правда? – В своём счастье Юлька была готова осчастливить весь мир, всё ей виделось радостным и лучезарным. Она снова вскочила и задёргалась рядом с моей кроватью.

– Заносчивая самоуверенная скотина со склонностью к злым шуткам, – отрезала я, подтянув одеяло. Геля рядом неопределённо хмыкнула, не отрываясь от своего чтения.

– Ты о ком? – изумлённая Юлька снова плюхнулась на мою кровать. Пружины под ней обречённо застонали.

– Да о Морозове твоём. Пока ты с Ёжиком свои матримониальные дела улаживала, я терпела гадости этого… этого…

– Ты про Вовку? – Глаза у Юльки стали как блюдца. – Да ладно! Милейший человек. Пару раз мне волосы над унитазом держал, когда меня утром тошнило.

– Для тебя он Вовка, – снова скривилась я. – А мне он велел величать себя Владимиром.

– Да ты шутишь. – Юлька захлопала глазами, удивлённо таращась на меня. Признаюсь, от её взгляда мне было несколько жутковато. – На площадке я слышала, ты с кем-то поцапалась. Но ты же вечно цапаешься… – Вот уж брехня! Я со всеми стараюсь поддерживать хорошие отношения. Иначе тебя на площадке либо сожрут, либо сживут, либо ты свихнёшься. Что за ерунду она плетёт? – Но я не думала, что с ним! Катька-помреж – так вообще при нём дышать боится: он однажды ей стаканчик кофе купил. Так она его как реликвию бережёт. Генка-осветитель сокрушается, что он не гей, а то сейчас бы его окрутил. Но Вовка ему сразу сказал, чтобы он даже не пытался… Ты знаешь, какой Генка обидчивый? – Я кивнула. – Всё ему кажется, что над ним шутят и издеваются. А Вовка как-то так ему сказал, что Генка сейчас чуть не молится на него. Разок ручку в шутку поцеловал – так она теперь млеет при виде него. Генка-осветитель сокрушается, что он не гей, а то сейчас бы его окрутил. Но Вовка ему сразу сказал, чтобы он даже не пытался… Ты знаешь, какой Генка обидчивый? – Я кивнула. – Всё ему кажется, что над ним шутят и издеваются. А Вовка как-то так ему сказал, что Генка сейчас чуть не молится на него. Инка-гримёр так вообще поначалу носом вертела – идеальная внешность, даже гримировать особо нечего. А он ей пару шуток отпустил, что она ждёт его в своём кресле, как второго пришествия, чтобы поржать и пококетничать с ним. Верке он так ненавязчиво и деликатно посоветовал крем для лица, что эта стервозина даже не стала фыркать на него и зубами скрипеть. А помнишь, ты ей про рак сказала – как она вылетела от тебя? – Я снова кивнула. – А он ей ручки гладит, слова ласковые говорит, воркует, утешает. Она теперь реже скандалит на площадке…