Виталий Каплан: Лампочка

Ох, и тяжёлая же сумка вышла… одно только «Добротолюбие» какое увесистое… в пяти толстых томах. И ведь даже прочесть не успела… Так, скользнула глазами.

Конечно, можно было всё это отложить на потом. Но что делать? Посуду мыть? В холодной серой пустоте? Тамара едва ли не физически ощутила, как эта пустота разлилась по квартире, отняла у вещей краски, у льющейся из радио музыки – смысл. Здесь просто нельзя было оставаться. К Ленке! Молча отдать книги, и… Ну, куда-нибудь.

Набив до отказа сумку, она выметнулась из квартиры, захлопнула дверь. Хорошо хоть, ключи не забыла…

– А вы ему кто? – врач, толстый и какой-то распаренный, словно только что из бани, смотрел на неё как на вредное насекомое.

– Я ему прохожая, – терпеливо пояснила Тамара. – Увидела, что у мальчика с рукой какая-то…

– Пускай мать приходит, – глаза у врача были скучные. Оловянные, подумалось Тамаре. Или стеклянные, или деревянные… что там ещё с удвоенной «н»?

– При чём тут мать? – в горле сделалось сухо. – Вы же видите, что у мальчика травма руки, вы лечить должны.

– Угу, – кивнул врач. – А потом припрётся мать и устроит бучу, типа с ребёночком не так обошлись… заявление в суд, все дела… Оно мне надо? Документы, опять же? Как я оформлять-то буду? Вон, писанины… – указал он ладонью на стопку пухлых карточек.

И тут тоже, устало подумала Тамара. Ну почему куда ни придёшь, тебя обязательно букашкой считают? Надоедливой букашкой, мешающей людям работать. ДЭЗ, телефонный узел, регистратура в поликлинике, паспортный стол, билетная касса… Ну что мы за люди? А сама, в библиотеке? Ходят тут всякие, книжки берут, от описания фондов отвлекают…

– Знаете, что? – откуда-то изнутри поднималась холодная волна. – Все эти соображения, конечно, очень интересны, но я попрошу вас повторить снова. – Она вынула мобильник и нажала подряд несколько клавиш. – Запись пошла. Представьтесь и повторите. Всё это выслушает ваш главный врач, а потом я передам в прессу. Вам сильно нужна публикация о том, как пострадавшему ребёнку не оказали даже первую помощь? Вы вообще собираетесь тут работать?

Врач налился багровым соком. Ну точно Синьор Помидор. Сейчас, глядишь, лопнет.

Не лопнул.

– Ладно, посмотрим, что у него там… Но в следующий раз чтобы с матерью и со всеми документами, полис, метрика…

Пока Санёк демонстрировал свою несчастную кисть, Тамара молча удивлялась сама себе. Что на неё накатило? Раньше в похожих случаях она терялась и жалко бормотала. Костя её сколько раз обзывал «виктимной страдалицей». Костя… Думать не хотелось, но взгляд невольно упирался в палец, на котором, приглядевшись, ещё можно было различить полоску от кольца.

Нет слов, он повёл себя благородно. Разменял квартиру с доплатой, сделал ей эту однушку на Преображенке. А мог бы и просто выписать – квартира изначально его, у неё никаких прав, совместных детей нет…

Интересно, будут ли у них с этой его новой дети? Вряд ли… Новая – она точно сошла с рекламы глянцевых журналов. Здоровый образ жизни, фитнес, массаж, кварцевый загар… Такая – и среди пелёнок? Не смешите мою печень, сказал бы папа. А что бы он сказал сейчас, глядя на своего московского коллегу?

– Так… Трещинка, похоже. Сейчас на рентген, это шестой кабинет, налево. Потом ко мне, без очереди. Наложим гипс на всякий пожарный, месяцок юноша не сможет писать. Почему-то мне кажется, что это его не сильно расстроит. И завтра пускай мать зайдёт, заберёт карточку и передаст в районную поликлинику…

Почему-то врач не обращался к мальчишке напрямую. Точно перед ним неодушевлённое существительное сидит…

На рентген тоже была очередь, и тоже тянулась бесконечно долго. Тамара вновь глянула на часы. Однако… Уже половина девятого. Когда же Санька домой попадёт? И когда попадёт домой она?

А надо ли? Опять, в эту ватную пустоту? Воздушный замок лопнул, вокруг – вакуум, безвоздушное пространство. Безвоздушное… бездушное.

Только без глупостей! – одёрнула она себя. Не хватало ещё из окна кидаться или верёвку мылить. Можно жить и так, в пустоте. Привыкнет, никуда не денется. Потом, она и маме нужна, и Юрке, и тёте Варе, и… Кстати, о тёте Варе. Будь она рядом, обязательно бы кинулась утешать, предсказывать принца на белом коне… Ну, пускай не принц, пускай не на белом… главное, что не побрезгует уродиной. Высокая жердина, груди плоские – прямо доска разделочная… и этот ещё шрам на левой щеке… ну да, сейчас уже не так заметно, а полгода назад… хорошо ещё, тогда с врачом повезло, была тётка старой закалки… не то что этот помидор… всё вроде бы аккуратно зашили…