Айсылу Хажеева - Айла Белая Птица

Потом опять долго не появлялась, лет пять, наверное. Но когда появилась… Взгляд её стал холодным и грустным, и шла она как-то тяжело, устало. Куда только подевалась та весёлая живая девчушка?..

«Здравствуй, берёзонька», – сказала Айла. «Прости, что так долго не приходила. Почему-то боятся я стала леса, не пойду одна, хотя и хочется. Как я раньше не боялась?»

Она молчала, милая Птица, а я видела картинки, пролетающие в её мыслях…– и Береза снова замолчала, как будто ей трудно стало говорить…

Но взгляд больших глаз Птицы словно умолял её продолжать. Она даже прижалась к белому стволу, мягкие тёплые перья нежно погладили шершавую кору.

– Картинки эти были страшные и тяжёлые, – продолжила Берёза. – Натерпелась она от мужа своего… Непросто ей было решиться уйти от него. Я видела, что свет, который исходил от неё, стал очень слабым. Закрылось её сердце, она почти не слышала меня. Но доброта осталась, хоть и камень на её сердце лежал тяжёлый, как скала – ещё немного и раздавит совсем…

И тут по коре берёзы потекли прозрачные капли.

– Ты плачешь? – спросила дрожащим голосом Птица.

– Наверное… Ведь у меня тоже есть душа…

– А потом она приходила ещё?

– Да. Где-то через два года. На этот раз Айла была спокойна и рассказывала, что встретила свою половинку, и скоро у них свадьба. Она была счастлива с виду. Но я видела, что она изменилась… Чего-то не доставало в ней, чего-то не хватало. Не светилась она больше.

Птица всё крепче прижималась к стволу дерева, кончики прекрасных крыльев поникли, словно на неё давила невидимая тяжесть.

– А дальше? – почти неслышно спросила она.

– Дальше? – прошелестела Берёза. – Айла снова пришла через несколько лет… Грустная, поникшая. Тяжело ей было ходить, серьёзный недуг с ней случился.

«Врачи сказали мне нельзя больше иметь детей, а если решусь, окажусь в инвалидном кресле. Двое сыновей у нас. А муж хочет ещё детей, и я тоже хочу», – говорила она и плакала. «Работаю в школе, деток учу, мне нравится. Но чувствую я, что чем-то другим должна заниматься. К людям тянет меня, и на душе неспокойно как-то…»

Берёза замолчала.

Был жаркий день, но на ярко-голубом небе постепенно собирались тучи. Поднялся ветер, тёплый и освежающий. Листья Берёзы шелестели, радуясь тому, что сейчас прольётся дождик и освежит их.

– Она больше не приходила?.. – наконец, спросила Птица.

– Приходила. И это была последняя наша встреча. Она пришла с малышом в животе, большой уже был ребёночек. И лицо её было мрачнее этой тучи на небе.

"Берёзонька, милая… Беда в нашей семье. Братик мой в тюрьму попал, из-за другого человека, он невиновен совсем. Он помочь хотел… А оказался крайним… Мир так несправедлив, нет правды на земле! Я уже ни во что не верю!» – в отчаянии шептала Айла, прижав руки к груди. «Но я не буду плакать, мой малыш не должен видеть моих слёз. Никто не увидит моих слёз! Я сильная! И не дам пасть духом моему брату. Но такая тяжесть у меня в груди, Берёзонька… такая, что даже дышать мочи нет…»

А я смотрела на Айлу и взывала к ней душой своею: «Пожалуйста, плачь, просто поплачь. Прошу тебя, моя девочка, услышь меня! Не держи это всё в себе! Не надо!..»

Но она не слышала меня, не чувствовала ничего. Её сердце закрылось совсем, и свет её волшебный просто не мог уже просочиться наружу…

Больше она не приходила. А я всё думаю, вспоминаю её, зову… Что-то с ней теперь… Так хочется увидеть мою девочку. Неужели этот свет погас совсем?

Капли по стволу стекали и стекали до самой земли. Берёза поникла ветвями и замолчала.

– Не грусти так, милая Берёза, Айла скоро придёт, – сказала вдруг Птица.

– Откуда ты знаешь? Ты так думаешь? Правда? – с надеждой зашелестела Берёза.

– Знаю. Недалеко они уже. Её бабочка приведёт, – улыбнулась Птица. Мы должны с ней наконец-то встретиться, но для этого ей придётся пройти непростой путь…

– Кто же ты? Как ты связана с Айлой? – удивилась Берёза.

– Я её Душа… – вздохнула Птица. – Когда она была девочкой, наша связь была очень крепкой, и поэтому она была другой. Айла слышала меня, доверяла интуиции, чувствовала каждое живое существо. Но когда на её долю выпали тяжкие испытания, мне пришлось спрятаться глубоко, запереться в клетке подальше от страшной боли, чтобы сердце Айлы не разбилось. С каждой новой бедой мы всё больше отдалялись друг от друга, потому что ей пришлось быть сильной, стойкой и не думать о своих чувствах. Вот так… Она привыкла заботиться о своих близких, а про себя забыла.