Нада Калина - Иллюзория

Она во все глаза смотрела по сторонам и дивилась, каким красивым и ярким стал город. С неба вдруг упала звезда. Не звезда даже, а звёздочка – искрящееся сине-зелёное пятнышко летело по тёмному небесному полотну, распыляя вокруг фосфорический свет. Оно одолело путь в полнеба за несколько секунд, а Мане казалось, что это чудо длилось вечность. Падающая звезда в ноябре!

Через несколько дней Арди позвонил снова.

– Привет, тян! Как дела? – начал он, снимая наушники.

Ману захлестнула горячая волна счастья. Арди снова захотел видеть её лицо, но она знала, что ни за что его не покажет. Она ловко ушла от просьбы и заговорила о последней музыкальной композиции Арди. Попала в точку! Он весь загорелся, привстал, приосанился, как будто вышел на публику, откинул чуб, привычно падающий на левую сторону лица. Мана с любовью смотрела на большой экран.

– Ты любишь мою музыку? – спросил певец, привыкший к женскому обожанию.

– Я вообще люблю хорошую музыку, – честно сказала Мана, – я чувствую музыку кожей!

Тут Мана стала вслух вспоминать своё последнее музыкальное впечатление. Тогда она была ещё здорова. В университете для меломанов устраивались вечера музыкальных ретро-групп. Чаще всего слушали музыку в записи, живая музыка была редкостью. Вживую с музыкантами можно было встретиться в Доме музыки, но для студентов это дорого. В тот раз давали ретро-рок-оперу «Ю энд А» в 5-D-видео! Этот спектакль потряс Ману до дрожи. Композитор несомненно суперталантлив, игра актёров-музыкантов искренна и пронзительна. Сам сюжет заворожил романтическую девичью душу, а музыка показалась ей пленительной и возвышенно тонкой.

Это была история одного моряка, который отправился в дальнее плавание и на чужих берегах полюбил молодую девушку, женился на ней и уплыл назад, а она осталась его ждать, зная, что он никогда не вернётся. Ожидание длилось всю жизнь. Девушка ждала…

– Как ты думаешь, чем заканчивается история? – спросила под конец Мана.

– Какая разница? Фигня всё это, – проговорил Арди, еле дождавшись паузы. – Это про Одиссея и Пенелопу! Все знают.

– Глупый! Это другая история. Главное – про любовь.

– Я не верю в любовь. Любовь – выдумка. Есть секс – вот и всё, что может соединить людей друг с другом.

Мана не соглашалась, со всей пылкостью убеждала своего собеседника, что он неправ, как будто хотела отстоять чувство, которое будоражило её саму.

– А за что она любила своего моряка? – с издёвкой спросил Арди. – Она его и знала-то без году неделю, а то и меньше. А за всю жизнь он мог измениться. И не в лучшую сторону. Может, он пиратом стал, людей грабил и убивал, у него как пить дать было много женщин, то есть верным он точно не был.

– Любят не за что-то, а часто вопреки, или просто любят, – горячо ответила Мана. – Совсем не важно, каким он был. Она любила его и была верна ему!

– Любовь-верность – это фантастика, её придумали женщины, – заявил певец.

– О-о! Ты прямо, как Кант, знаешь, что любови бывают разные.

– Любовь к родине, любовь к родителям, любовь к детям, любовь между мужчиной и женщиной, любовь мужчины к… – перечислял парень.

– Нет, Кант имел ввиду другую классификацию: любовь-склонность, любовь-симпатия, любовь-благоволение, любовь-удовольствие или практическая любовь.

– Из всего перечисленного мне по нраву только любовь-удовольствие! Вся жиза – музыка и любовь!

Мана знала, что имел в виду Арди. Она пыталась объяснить ему разницу между любовью на уровне сердца и плотской любовью. Но разве можно это объяснить?

– Для меня любовь – это секс, – настаивал Арди Ферт.

При слове «секс» Мана залилась краской. Она вспомнила встречу с Арди, её первым и единственным мужчиной. Это он познакомил её с великим таинством, которое отождествляют с любовью. Впрочем, тогда в гримёрной Арди она чувствовала именно любовь. Сейчас она даже себе боялась признаться, как часто вспоминает тот вечер.

– Любовь гораздо важнее для человека! Но сейчас главным стал секс! Почему? – возмутилась Мана.

– Это основной инстинкт, тян!

После каждого разговора с Арди она долгое время, словно заколдованная, бродила по комнате, не бродила даже, а летала. Она отталкивалась от стены, чтобы направиться в противоположную сторону, и буквально перелетала из одной части комнаты в другую. Это было новое и очень приятное ощущение, которым девушка без устали наслаждалась.

Мана силилась вспомнить, что говорил её далёкий телесобеседник, но не могла. Помнила только его обворожительный, обволакивающий голос. Иногда он был возбуждён и чем-то возмущался, иногда как будто о чём-то просил, а она не соглашалась. Она чувствовала, что подпитывается энергией во время общения с ним, но самого разговора, как ни старалась, припомнить не могла. Оставалось только долгое дурманящее послевкусие – ещё одно новое ощущение, яркое и неуловимое. Сколько времени продлится его воздействие, Мана не знала. Она была счастлива однодневным сказочным счастьем зачарованной принцессы.