Юлия Шмуклеревич - Истории привокзальной площади

– У меня все здоровы. Переезжай ко мне. я разведусь.

– Нет. Нет. И на этом разговор окончен. Я перестала тебе доверять, когда увидела копию твоего паспорта. Сереж, не порть вечер, а? – Она усмехнулась. – Ну, ты ж потрахаться приехал? Вот и давай.

Переубедить ее было невозможно. Она стала реже отвечать на сообщения. Писала сухо, коротко. «У меня все Ок». Могла и звонок сбросить. Не перезванивала. Он бесился. Но что сделать? Да, это его косяк. Он не знал, что его так засосет в эти отношения.

И вот он вышел от нее в последний раз. Несколько раз обернулся в надежде увидеть ее в окне. Он был готов остаться, отменить билеты. У него был план Б – если она позовет. Он уже все продумал с бизнесом. Но она не позвала. Не простила его ложь. Хотя – какая ложь? Не договорил просто. Она же не спрашивала.

Она в ту ночь совсем не ложилась. Курила каждые полчаса, чего с ней давно не было. Пила теплый виски, не разбавляя. Не различала вкуса. Горько и горько. Что с этой горечи на языке, если внутри все куда противнее и херовее?

Под утро дрожащими пальцами написала ему СМС. Ты долетел?

Он спускался по трапу. Он все принял. Нет. Она имеет право сказать нет. Значит, он возвращается в семью. Хорошо, что не успел ничего разрушить. Весь полет он проспал сном младенца. Впервые за все свои командировки написал жене номер рейса.

Увидел сообщение. Помедлил. Убрал телефон в карман пиджака. Прошел терминал, дошел до стоянки авто. Жена, несмотря на раннее утро, была бодра, прекрасно выглядела. Обрадовалась, обняла его. Что-то щебетала ему, рассказывала про победу младшего на соревнованиях по теннису. Он улыбался и рассеянно кивал. Голова была пустая, как ведро.

Когда жена пошла оплачивать стоянку, он достал телефон и написал ей: «У меня все Ок». Она уже спала. Проснулась, прочитала и заблокировала его в списке контактов.

«Тапочки для супермена»

Он вошёл в квартиру и увидел, как она спешно оттирает ребенка от чего-то жёлтого тряпкой из микрофибры. Он такими очки чистил.

Она была сосредоточена на процессе. Кивнула ему, не отрываясь. Мол, здравствуйте.

Он поздоровался. Она вскинула голову. Взлохмаченная гулька из перекрашенных волос. Халат самый обычный. Махровый. Ребенок на вид примерно годовалый. Он не особо в них разбирался. Мальчишка вертелся в стульчике со столешницей. Размахивал руками и отчаянно сопротивлялся вытиранию. Отстаивал свое право выглядеть так, как ему хотелось.

Он застыл на пороге. Она еще раз обернулась на него:

– Надевайте тапочки, вон они, на полке.

– Нет-нет, я так, спасибо. – Ага, значит, мужчина в доме все же имеется. А ему говорили, что она только вот развелась. Ну, собственно, какое ему дело?

– Полы холодные. Да вы не переживайте, они новые, – зачем-то добавила она и смутилась.

Он послушно переобулся. Она закончила гигиенический экзорцизм и вызволила вертлявого парнишку из заточения. Едва оказавшись на полу, он резво стартанул к гостю. Остановился перед ним на расстоянии метра, посмотрел с любопытством, потом улыбнулся, подошел поближе и взял его за руку своими маленькими пальчиками.

Ему пришлось слегка наклониться вправо, потому что мальчик был совсем невысоким в силу возраста. Но весьма настойчивым – тут же потянул его куда-то и безапелляционно заявил: «Падем»!

Она суетилась на кухне и обернулась на голос сына.

– О, да вы ему понравились. Ну, все. Теперь вам придется посмотреть коллекцию его машинок, – рассмеялась она.

– Ну, если она не размером с британский моторный музей, то я готов, – он улыбнулся в ответ и послушно зашагал за ребенком, все также накренившись в сторону маленькой ручонки.

– Вообще то, за чем вы пришли, как раз в той же комнате. – Она обогнала их процессию. – Я сейчас все покажу.

– Марик, не мешай! – обратилась она уже к сыну, но тот шел к цели, не обращая внимания на возможные препятствия.

Она на секунду удивилась. Сын, конечно, парень общительный. Но чтобы вот так сходу, с порога – да за руку и в комнату. Ну, пусть. А этот товарищ молодец, подыграл. Наверное, сам молодой отец. Сечет. Хотя какая ей разница. Она и номер-то его не сохраняла. Вон он, на бумажке записан, на холодильнике.

Позвонила хозяйка квартиры, попросила кое-что забрать из оставленных вещей. Для нее это было временное пристанище после развода с мужем. Ей надо было продать квартиру, она ее освободила и съехала в пустующее жилище знакомых через 6 рукопожатий. За весьма умеренную плату. Жить там, где последние полгода тарелки бились чаще, чем заваривался чай. Где оба взрослых закипали просто от одного взгляда друг на друга, а ребенок перестал спать и бесконечно орал, надрывая пупок, до посинения и судорог… Нет уж, увольте. Да и показывать жилплощадь, в которой проживает мальчик полутора лет, такой себе продающий ход. Порядка там по умолчанию быть не может. Поэтому она полностью освободила помещение, отдала ключи риэлтору и поселилась тут, распаковав коробки с самым необходимым – чтобы собирать потом как можно меньше.