Анастасия Шмидт - Рисую буквами. История Жанны и её необыкновенной семьи

Главной частью этой книги являются тексты Жанны, написанные ею за последние три года жизни, с 2018-го по 2020-й. Как будто мы обе снова говорим друг с другом и с читателем. В финале её истории, где казалось не было ничего, кроме скорби, появилась новая глава, появилась чистая творческая энергия, появилось продолжение. А значит, надежда и вера в то, что всё будет хорошо.

Собирая материал к этой книге, я встречалась со многими людьми. Я просто писала: «Привет! Я сестра Жанны, и мы задумали вот такую историю». Ни один человек, кому я написала, мне не отказал. Шестнадцать человек из ближайшего окружения Жанны помогали мне собирать информацию. С кем-то мы созванивались и разговаривали по несколько часов, с кем-то встречались и общались. Многие из этих людей видели меня впервые, кто-то из них не общался со мной годами. Эти разговоры и встречи были поразительно эмоциональными и очень личными. Я никак не могла взять в толк, почему все эти люди так откровенны, я как будто слышу, как говорят их души. Они доверяли мне самые сокровенные воспоминания, сожаления, муки совести, слёзы… Один из моих собеседников очень попросил сделать встречу вечером в тихом месте, потому что побоялся, что может не сдержать чувств. А это, к слову, был взрослый мужчина, который прилетел в Москву на деловые переговоры. И только потом я поняла, что всех их объединяет боль утраты и скорби по человеку, которого они больше никогда не увидят, не возьмут за руку, не напишут смс. И эта безысходность придавливает каменной плитой всякий стыд, ведь больше нечего терять – всё уже потеряно.

Благодаря этим встречам я обрела смысл, то важное, что дало силы завершить эту непростую работу. Книга не про смерть – эта книга про любовь и про веру в то, что каждая жизнь имеет смысл, пока есть люди, которых любишь ты и которые любят тебя. И доверие, которое оказали мне люди, знавшие и любившие мою сестру, мотивировало меня не бросить, возвращаться снова и снова к воспоминаниям и работе над книгой.

Пришло время рассказать вам о ней, о моей героине и соавторе книги. Жанну сложно описать. Красивая? Не для всех. Добрая? Не уверена. Трудолюбивая и заботливая? Отчасти да, когда хотела такой быть. Пожалуй, больше всего ей подходит характеристика «противоречивая». Женщина-драма, женщина-ребёнок. Амбициозная – и в то же время тревожная, отважная и хрупкая. Она могла быть жёсткой и отчаянной – а могла заплакать от умиления. Она умела удивлять и удивляться. Она умела видеть и слушать, не формально и поверхностно, но искренне, со страстью. Она умела говорить о круассанах так, что ты непременно начинал их вспоминать, и ценить, и хотеть – в моменте, здесь и сейчас. Жанна была ценителем момента.

Высокая, стройная, с чуть сутулой манерой нести себя. Во всём её образе отпечатались хрупкость и какой-то надлом. Большие навыкате глаза с длинными ресницами имели всегда немного грустное выражение, даже когда она улыбалась. Уголки чётко очерченных губ тоже смотрели немного вниз, добавляя образу меланхоличности. Она редко улыбалась, стесняясь показать свой чуть искривлённый передний зуб. Но эта её нежная и кокетливая улыбка, как картинка, нарисованная влюблённым художником, запомнилась близким и родным и осталась в памяти. Я помню её руки. У Жанны были очень красивые руки, тонкие запястья с длинными пальцами. Эти руки хотелось держать в своих. Ты думал, что её нужно защищать, и оберегать, и помогать ей, но на самом деле эти руки держали тебя и вели туда, куда ты сам боишься идти. Многие хотели держаться за эти руки.

Жанна Штыбен

Меня восхищала в Жанне тяга к творчеству. Хотя в её окружении заниматься творчеством признавалось, скорее, недостатком, приравнивалось к тунеядству и праздности. Но, несмотря на равнодушие или даже неодобрение, она продолжала писать. Жанна творила словами – «рисовала буквами», как она сама об этом говорила. Сочиняла истории, тексты и стихи с самого детства. В стол и для себя. В юности она не помышляла о том, чтобы сделать это профессией. Большую часть своего жизненного пути она обесценивала, скрывала свой талант, стеснялась быть писателем. Но страсть к писательству не уходила ни с юностью, ни с гормонами, ни под гнётом быта и повседневной рутины. Наоборот, это была её очень искренняя и интимная сторона жизни. Близкие люди знали о том, что она «что-то пишет», но Жанна редко показывала свои работы и не любила разговоров о своём хобби. Но писательство «липло» к ней, появлялись люди, проекты, поддержка. Жанна всё больше раскрывала писательское мастерство для себя. Она любила короткие тексты и пропагандировала идею о том, что в эпоху интернета и социальных сетей каждый человек может использовать свои виртуальные страницы как площадку для реализации творческого потенциала. Она писала сама и развивала этот потенциал в других. Её тексты цепляли, бесили, смешили, бодрили, но редко оставляли равнодушным.