Дмитрий Жданов - Слабый пол

– Чтобы в полной мере насладиться чем-то, иногда нужно очень много платить! – возразил я.

– Для действительно важного дела всегда найдешь деньги!

Такие рассуждения показались мне наивными, какими-то очень детскими, но спорить не хотелось. Мне слишком нравилась Маргарита! Поэтому дотошно разъяснять ей, что она неправа, я не осмелился.

Я решил переключиться на Инну. У нее на коляске висел рюкзак фиолетового цвета, весь в обнаженных женщинах, у которых цензура прикрывала лишь низ.

– Очень милый у тебя портфель, – начал было я.

– Рюкзак как рюкзак, – резко отсекла она, – или тебе нравятся голые девки?

– Да нет, просто никогда такого не видел, прикольный!

– Я рада, что тебе понравился, – сухо ответила Инна.

– Инн, а ты чем занимаешься, учишься? – я уже начинал совершенно отчаиваться и задавал ей такие глупые вопросы, от которых мне самому было неловко, я ощущал себя старой учительницей, которой привели нового ученика, и она, всучив ему дешевую страшную конфетку, дотошно расспрашивает его о совершенно глупых и неуместных вещах.

– Я гимнастка. На той неделе выполнила мастера спорта.

Я посмотрел на Марго и по ее лицу понял, что ее сестра врет.

– Она учится на факультете журналистики. В универе, который напротив моего, забыла, как он называется, – ответила за Инну сестра.

– Дистанционное образование? Или ты на заочном и просто на сессию туда приезжаешь? – я, честно, не знал, как устроен процесс образования у людей с проблемами, как у Инны, поэтому совершенно искренне задал этот вопрос.

– Дистанционно, но это то же, что и заочка.

– Никогда бы не подумал, что ты будущая журналистка!

– А что я, по-твоему, статью написать не смогу?

– Слушай, Инна, что ты все огрызаешься? Человек просто узнать тебя хочет, познакомиться, – вмешалась Марго. Инна посмотрела на Риту взглядом, означающим, что ей стоит заткнуться. Прогулка явно не получилась.

Мы гуляли около двух часов и в конце проводили Марго на автобус. Я предложил Инне погулять еще – скорее из вежливости, чем из желания, но она отказала, сказав, что хочет домой, чем обрадовала меня. Наедине с Инной я чувствовал себя максимально некомфортно, хотелось убежать, бросить ее здесь и больше никогда не встречать ее. Казалось, в воздухе витало такое напряжение, что можно было топор повесить. У меня даже голова начала болеть. Думаю, Инна испытывала примерно то же самое. Чтобы хоть как-то сгладить наше положение, я рассказал ей несколько, как мне казалось, смешных историй из моей жизни. Они не произвели на нее никакого впечатления. Она просто молчала, не подавая никаких признаков заинтересованности в моем обществе. В конечном итоге я тоже замолчал. Дорога до дома прошла в полной тишине.

– Как вы поднимаетесь наверх? – Мы стояли в подъезде перед лестницей.

– Разворачивают спиной и медленно поднимают на каждую ступеньку.

– И сколько на это уходит времени?

Она пожала плечами:

– Полчаса.

– Что? Бред! Знаешь что? Возьми ключи. – Я вынул из кармана ключи от квартиры и вложил их Инне в руку.

– Что ты хочешь сделать?

– Поднять тебя на руках.

– Что? Нет! Нет! Я буду кричать, даже не смей, понял?! Не поднимай меня, не смей! – Она пыталась сопротивляться, пока я пытался поднять ее с кресла, но, как только она оказалась полностью на моих руках, покорно поддалась. Инна молча обвила мою шею руками и, плотно прижавшись, замерла. Создалось такое ощущение, что она даже не дышала. Квартиру она открывала тоже сама, а я стоял в полуприседе, держа ее на руках.

– Только не в мою комнату, пожалуйста, оставь меня на кухне или в передней.

– Но почему? Ты сможешь переодеться, пока я хожу за коляской.

– На кухню!

– Я тебя второй раз не понесу из кухни в комнату, понятно!

Я занес Инну в ее комнату. Это была маленькая квадратная комнатушка, размером меньше, чем их кухня, но все равно достаточно большая для одного человека. Стульев в ней не было, только кровать, книжные полки, небольшой узкий шкаф для одежды и письменный стол с компьютером.

На столе был завал из карандашей и черных гелевых ручек, а еще сотни листов с какими-то набросками. Я мельком взглянул на них и увидел рисунки обнаженных женщин.

– Положи меня и уходи, – сказала она.

– Ты рисуешь?

– Не твое дело.

– Это здорово! Можно взглянуть? – Я взял несколько рисунков в руки и начал их рассматривать.

– Слушай, ты, кажется, забыл коляску в подъезде. – Я посмотрел на ее лицо, она готова была сожрать меня прямо сейчас. Глаза на половину спрятались под опущенные брови, а раздутые ноздри слегка дрожали на выдохе. Злилась, что я увидел ее работы, которых она, возможно, стесняется. Я решил, что не нужно действовать ей на нервы, и пошел за коляской. На секунду мой взгляд остановился на стене, у которой стояла кровать, она была увешана медалями и грамотами пяти- и десятилетней давности. Те, которые я успел прочесть, принадлежали Инне и были вручены за победы в танцевальных конкурсах.