Сослан Черчесов - Повести и рассказы. Часть 2

Он посмотрел на свои руки. Ладони были в крови, но эта кровь была не его, он цел. Его трясло, фермер сделал несколько глубоких вдохов и посмотрел на место взрыва, от пса, от его любимого пса практически ничего не осталось. Матиас перекрестился, хотя считал себя атеистом, он всё ещё стоял на коленях посреди огромного тёмного дикого леса. Матиас снова поглядел на свои красные ладони и заплакал. Потом закричал так, что его крик раздался, наверное, на всю округу. А потом рассмеялся дико, как смеются, наверное, умалишенные или приговорённые к смерти преступники перед казнью, а потом он замолчал, и его молчание сливалось с немой симфонией леса, неба и лысого поля, над которым не летали птицы. «Чёрт возьми, пёс спас меня», – подумал фермер, отойдя наконец от шока.

– Надо похоронить его по-человечески, – сказал фермер вслух самому себе и, вытирая слёзы рукавом старой куртки, принялся копать новую яму.

Матиас похоронил всё, что осталось от пса неподалёку. «Покойся с миром, лохматый, я никогда тебя не забуду», – подумал фермер. Что это было? Наверняка какая-то мина со времён войны. Эхо войны, как и гул взрыва, хоть на мгновение вырвали окрестности из объятий мёртвого сна. И это богом забытое место будто открыло глаза, как человек, который спал слишком долго.

Как ни странно, это событие в лесу не стало сенсацией, просто был маленький репортаж на местном телевидении, где об этом вскользь упомянули всего в нескольких словах. Но для нас этого было достаточно: для меня и моих коллег. Мне случайно на глаза попался этот ролик в интернете. Ещё один нудный репортаж ни о чём длиною в пять минут. Но он не выходил у меня из головы, как назойливая муха, которая жужжит и летает над вами, когда вы пьёте кофе. Вы, наверное, спросите, кто я такой и откуда всё это знаю. Я студент исторического факультета и, возможно, будущий преподаватель истории. Но это официальная версия, на самом деле я археолог, а если быть совсем откровенным, чёрный копатель.

Так я зарабатываю на жизнь и на оплату обучения в престижном университете. Нас таких целая группа во главе с нашим наставником доктором М. Каждое лето мы едем на раскопки, но не только ради памяти и науки, но и ради наживы. Как говорит наш наставник, доктор М.: «Я люблю историю, ценю прошлое, но деньги я люблю не меньше». Своё имя и имена моих друзей я сохраню в тайне по причине нестыковок с законом, уж простите. Для некоторых прошлое не материально, нечто старое, забытое и ненужное, как старый хлам, но не для нас, и уж точно не для меня. И как говорит мой наставник, прошлое стоит дорого и может обеспечить будущее, особенно, если знать перекупщика на чёрном рынке. Но «жить надо настоящим» – пожалуй, лучшая цитата доктора М. Многие называют нас стервятниками и говорят, что мы наживаемся на смерти, но доктор М. предпочитает говорить, что мы даём этим вещам новую жизнь. «Всё так или иначе когда-нибудь станет историей», – ещё одна цитата доктора М.

Несколько месяцев назад, в августе, мы приехали в это место, называемое сейчас «лысым полем», но раньше, много лет назад, во время войны, это была деревня Грошицы, здесь жили и работали люди. Женились, расходились, дружили, спорили, дрались, отмечали праздники и проводили поминки. Раньше, когда-то давно, здесь кипела настоящая жизнь. Эти люди смеялись, веселились, ходили, плакали, дышали, но сегодня это были всего лишь старые чёрные кости, фрагменты костей. «Время не жалеет ничего и никого», – так думал я, склонившись над братской могилой. Мой коллега, который дышал мне в спину, ругался, что здесь нет ничего стоящего, только останки мёртвых. Чёрные и обуглившиеся после смерти, их сожгли. Никакого уважения к смерти.

– Не тревожьте мёртвых и работайте молча, – посоветовал ему доктор М.

Здесь, в небольшом котловане, нашли последний приют женщины, мужчины, дети и старики. Мне стало не по себе, хотя я граблю могилы не в первый раз. Скорее всего, эта несчастная деревня стала жертвой нацистов в 39 году. Деревне не повезло, она занимала слишком замысловатое расположение на карте и была между трёх огней: Польшей, Чехией и Германией.

После трёх дней упорного и тяжёлого труда чёрного археолога доктор М. разрешил нам немного развеяться в городе. Город Карлов Рог устроился недалеко от лысого поля и места наших раскопок. Естественно, все документы были в порядке, и, естественно, они были поддельными, доктор обо всём позаботился. Он носил шляпу, как настоящий искатель приключений, и курил трубку. Городок Карлов Рог был не маленьким и не большим. Всё в нём было средним. Улицы слишком чистыми, люди слишком вежливыми, крыши домов, дома и парки слишком аккуратными. На крыше я видел даже местного трубочиста. Этот город мне казался сказочным и нереальным. Всё здесь было слишком хорошо, даже старинные огромные часы на ратуши показывали точное время и не отставали ни на секунду, и это нагоняло на меня тоску. Маленькие кафе на улицах закрывались, горожане торопились домой, хотя было не очень поздно, и я вместе со всеми отправился в единственный в этом городишке круглосуточный бар. После копания в земле больше всего хочется принять душ, я машинально посмотрел на свои пальцы, на чёрную грязь под ногтями, хотя, я думаю, что нам уже никогда от этого не отмыться, даже если мы и разбогатеем. Доктор М. заказал всем пива, мы сидим за столом в тёмном углу тесной компанией. Местные глазеют на нас, но, когда мы поднимаем головы и замечаем это, либо отводят глаза, либо кивают в ответ, либо просто улыбаются. А отдельные чудаки даже машут нам с улицы. Здоровенный громила, ещё недавно сидевший у барной стойки и опрокидывавший один стакан за другим, вдруг встал и попытался нетвёрдой походкой пересечь зал и добраться до единственного в заведении бильярдного стола. До стола громила не дошёл, ноги подвели его, и он упал на полпути. На его грязных сапогах была такая же чёрная, вязкая, липкая грязь, точно такая же, как у меня под ногтями. Когда громилу усилиями двух официантов и бармена подняли на ноги, доктор М. дотронулся до шляпы, он никогда её не снимал, и слегка кивнул. Я кивнул в ответ, конкуренты нам ни к чему, я решил проследить за бородатым здоровяком. Громила как раз отмахнулся от помощников и, шатаясь, побрёл к выходу.

Читать дальше