Валерий Коновалов - Лоховские истории. Записки таксиста

А случай вот какой был. Мастер тогда еще только начинал бизнесом заниматься – фирму бомбить. Крутился у гостиниц, скупал у иностранцев джинсы, жвачку, сигареты и все такое. Поехал он как-то со штанами на Беговую, там раньше у комка 7 7 комок – комиссионный магазин. толкучка была. Познакомился там с одним фарцовщиком. Веселый парень, собаку съел в этих делах, вокруг фирмы с пелёнок крутится. Масса историй, прибауток. В общем, завоевал сердце молодого Мастера. «Штаны? Какой размер? Освети! Как раз на брата. Скинь червончик – возьму. Поехали ко мне домой, померим». Берут они тачку, едут к этому парню.

– Ты, – говорит, – здесь подожди, а то у меня отец не любит, когда друзья заходят.

Ну, Мастер отдал ему штаны, сел на подоконник на лестничной площадке и стал ждать… Ждет-пождет – нет парня. Он звонит – никто ему не открывает. Стучит – будто вымерла квартира. Ну, он видит, такое дело – бежит звонить в контору. Приходит мент. Звонит в дверь. Тот ему открывает как ни в чем не бывало. Морда удивленная: «Какие джинсы? А-а, так он мне их продал. За двести рублей. Спекулянт проклятый. Посадить эту рыжую суку надо». Ну, мент видит, такое дело, говорит Мастеру: «В следующий раз уши не развешивай. А то еще за спекуляцию тебя привлеку».

Идет Мастер к остановке автобусной – слышит: свистят. Оборачивается и видит, что этот парень ему с балкона штанами машет.

– Дурачок, – кричит, – сам потом спасибо мне скажешь! С тебя коньячок за лечение!

И действительно, «вылечился» Мастер с тех пор: никому, кроме себя, не верит, даже жене. А с парнем этим они потом подружились, вместе фирму бомбили. И парень этот ему как-то раз сказал: ну и жадный ты до денег – рискуешь как. Тебя, видно, только пуля милиционера остановит.

Между прочим, когда я эту историю Игорьку с де Голем рассказал, так они тут же одного своего приятеля прокатили: взяли джинсы на комиссию и не отдали. Нас повязали, говорят, еле откупились, еще даже свои приплатили. Что и говорить: не кабинетные работники – практики. И все им как-то с рук сходит. Тут даже подозревают, что Игорек стучит на своих. Уж очень гладко у него все получается: всегда торчит – и на свободе.

Ну так вот. Этот Мастер мне ничего конкретного не сказал. Я прямо не знал, что делать. Уж очень бизнес выгодный. Тем более у меня догадки были, что Мастер сам валюту прикупает, не верит в советские рубли. Не продешевить бы, думаю.

Ну и решился. Позвонил Ветке. Говорю: только оформить бы надо сделку. Она удивилась:

– Это что же ты, Витёк, неужели своим не веришь?

– Ну уж, – говорю, – для порядка. Так оно спокойнее будет.

– Да ведь шилом море не нагреешь, пятачком жопу не прикроешь, Фома ты Неверующий.

Но согласилась. Только предупредила:

– Запомни, Витёк: в жизни ничего надежнее и крепче, чем слово друга, не бывает.

Проглотил я этот упрек, но на своем настоял. Пошли мы в нотариальную контору и оформили бумагу. Нами там одна баба молодая занималась, и мне всё казалось, что она на меня с осуждением смотрит: не доверяете вы людям, молодой человек. Мелко.

Вышел я, жду Ветку. Она, как всегда, языками с нотариусом зацепилась. Не может без этого. Уже даже бескорыстно мозги пудрит.

Вышла наконец. Говорит: как тебе не стыдно, Витек? Разве годится так с друзьями поступать? Что ты – среди волков, что ли, живешь? Это хорошо, я сейчас на мелИ, а то ни за что бы к тебе не обратилась. Знаешь, что это такое, когда к тебе даже друзья за помощью не обращаются? Нотариус, на что уж чужой человек, а и то говорит: как вы можете его своим другом считать?

Застыдила совсем. И хоть знаю я, что она звиздоболка, а все-таки неудобно стало. Особенно перед нотариусом. Сумма только сдерживала (пятьсот рублей всё-таки), а то бы порвал эту расписку.

Ну вот. В оговоренный срок ни американских долларов, ни советских рублей я не увидел. Поначалу Ветка меня завтраками кормила. Потом вообще куда-то слиняла. Выследил я ее подругу. Тоже чуть ли не на чердаке живет, за иностранца замуж мечтает выйти и в какую-нибудь Хренастанию уехать… Вот бабы! Придешь к ней домой – еб-твою-стать! Мебелишка старенькая, в мойке грязная посуда свалена, сама ходит в засаленном халате, а подойди к ней кто на улице – отошьёт: рожей не вышел. Устроились и живут в свое удовольствие. То, что мужику трахаться хочется, им до этого дела нет – отвали! Ален Делона ей подавай – и все тут! Или принца африканского.

Пошел я в нотариальную контору к этой бабе. Так и так, говорю, каким образом можно деньги вернуть? А нотариус эта мне и говорит: