Виктория Рожкова: Про всё. Сборник рассказов

– Да пошли все… – пробубнил Михаил Петрович.

В этом доме Михаил Петрович прожил всю жизнь. Сначала с родителями, затем привёл жену, но через пару лет выгнал. Умерли родители, поменялся мир. А квартира как была, так и осталась. В последнее время вид у неё был, мягко говоря, запущенный. Обои отваливались везде, где только можно. Текли краны, скрипел паркет. И не то, чтобы руки не доходили до ремонта, просто не попадался необходимый материал.

Несколько лет назад Михаил Петрович увидел небрежно сваленные смесители возле мусорного контейнера. Видимо, делали дорогой ремонт в квартире и старые смесители выбросили на помойку. Не пропадать же добру! С помощью этой находки Михаил Петрович поменял все краны в своей «двушке». А ещё некоторое время назад соседи хотели избавиться от купленных когда-то давно обоев (жуткий дефицит, который так и не пригодился). Таким образом Михаил Петрович привел в очень даже приличный вид большую комнату и прихожую. К сожалению, время не стоит на месте. Таких ухарей, как Михаил Петрович, хватало по всей стране. Не успевал он «к раздаче». И возраст не тот – почти 70 лет. Хотя многие старики в свои 60 были ещё «ого-го»! Кто-то, но не Михаил Петрович. Сердце болело, давление выделывало непонятные пируэты. Ни нагнуться толком – схватывала поясница. А в последнее время начались проблемы с ногой. Михаил Петрович исправно ходил в местную поликлинику. Но таких, как он, там не любили. В регистратуре, не спрашивая имени, брезгливо подавали медицинскую карту. Вместо нормального разговора врач стремительно выписывал рецепт, особо не вдаваясь в подробности. А разве он, Михаил Петрович, виноват в том, что поговорить ему не с кем? Разве он виноват в своих болячках, которые вылезают, словно грибы после дождя? Может быть, сложилась бы жизнь иначе – и нянчил бы сейчас внуков, даже не вспоминая о том, что где-то болит. Но, увы, не дал Бог детей.

Михаил Петрович направился на кухню. Из крана тоненькой струйкой вытекала вода, оставляя проложенный ржавый след. Попробовал закрутить – бесполезно. Махнул рукой и занялся хлебницей. Вернее тем, что в ней осталось. Полбатона белого хлеба – чёрствого и заплесневелого. Михаил Петрович любовно разложил хлеб на доске, и разрезал на маленькие кусочки. Аккуратно разложил на противне и поставил в духовку. Через несколько минут будут сухарики. Но сухарики – это не еда, а легкое дополнение к чаю. Михаил Петрович взял кастрюлю и направился к мешку с гречкой. По дороге споткнулся о мешок с сахаром. В общей сложности таких замечательных мешков в доме было немало. Любил Михаил Петрович делать оптовые закупки – в целях экономии. Потом можно было на протяжении года или двух не беспокоиться о наличии риса, гороха, макарон. С мясом было сложнее – его на несколько лет вперёд не закупишь. Но и здесь Михаил Петрович нашёл выход. Когда душа требовала мяса, он отправлялся на рынок и искал самые дешёвые собачьи наборы. Мяса, может, и не очень много, но бульон получался неплохой. А если раскошелиться и добавить бульонный кубик «Магги» – праздник живота обеспечен. Когда-то давно Михаил Петрович работал на заводе и зарабатывал неплохие деньги. Даже ездил в командировки. Но та жизнь давно осталась в другом мире. Мир, который вдруг повернулся к пожилым людям самым отвратительным своим местом. Не было больше пионеров, с искренним азартом собирающих металлолом и макулатуру, а также лихо уступающих места в транспорте бабушкам и дедушкам. Не было больше поздравительных открыток с завода. Пенсия, обеспечивающая старость, неожиданно трансформировалась в жалкую подачку. Всё изменилось так неожиданно и бесповоротно, что Михаил Петрович до сих пор не мог разобраться, во что верить. Раньше все верили в светлое будущее. А сегодня, просматривая выпуски новостей и политические программы, Михаил Петрович сомневался. Сомневался в словах, которые звучали с экрана и пытались достучаться до его сознания, слишком громкими они были при условии, что ничего не менялось. Сомневался в людях, которые их произносили, слишком ухоженный и лощёный вид у них был.

Звонок в дверь заставил Михаила Петровича оторваться от перебирания гречки.

– Петрович, поделись солью, – на пороге стояла Раиса Филипповна – соседка по лестничной площадке.

– Ты знаешь, что солью делиться к ссоре? – предупредил Михаил Петрович.

– Знаю, только нам с тобой делить нечего. А лифт не работает – я бы уже давно сама сходила, – не растерялась соседка.