Геннадий Ахмедов - Аномалия

– То же самое, что и пьянь.

– Понятно.

– Пьянь! Это и не удивительно, здесь все пьют, кроме детей малых, да и те скоро будут… Что за жизнь такая!

– Какая?

– Да хрен её знает!

– Вы извините, что так вышло, – винился Фриц, – он вам машину хотел сломать.

– Я б ему сломал! – высоко задрав подбородок, рявкнул Михаил Антонович, – я б ему так сломал!

Впереди замаячил синий дорожный указатель, первый на всём пути, Фриц внимательно прочитал его: «Гадюкино – 13».

– Стоп! – резко и громко скомандовал немец, – стоп!

Старик, не совсем отойдя от встречи с Георгием, напугался и экстренно затормозил. Остановившись, он тревожно спросил: – Что случилось!?

Фриц, глядя на водителя, задумчиво ответил: – Там написано: – Гадюкино тринадцать.

– Ну?

Немец вышел из машины, добежал до синего указателя и ещё раз, как будто не веря написанному, прочитал: «Гадюкино – 13».

Затем он вернулся.

Михаил Антонович, выйдя, тревожно наблюдал за своим попутчиком.

– Вы видели, там написано: Гадюкино тринадцать, – изумлялся Фриц.

– Ну, написано…

– Скажите, а что за место такое – Гадюкино?

Старик сморщился: – Люди говорят, если на земле есть ад, то он находится именно там.

– Почему!?

– Так люди говорят. Я вам не советую туда ехать.

– Нет, – улыбнулся немец, – именно туда мне и надо!

– Дело, конечно, ваше, но учтите, туда никакой транспорт не ходит, потому что нет дороги, и вообще…

– Ничего, я пешком дойду, тут всего тринадцать километров.

– А зонт или хотя бы плащ у вас есть?

– Нет. Лето же…!

– Ну-ну… – Михаил Антонович покачал головой и раздраженно спросил: – А что, собственно, случилось?

– Да, собственно, ничего…

– А-а, тогда счастливо! – Обиженный старик сел в машину и укатал.

Грунтовая дорога, ведущая в Гадюкино, имела явные признаки того, что по ней ещё не так давно ездили. «Ну вот, – думал Фриц, – дорога есть, хоть и не асфальт, но всё же…». И она повела его через степь с оврагами и лесными островными урочищами. Однако уже через пару километров грунтовка стала сходить на нет, перешла в тропу, и вскоре затерялась в высокой траве. Фриц остановился в раздумьях. Внезапно поменялась погода, подул холодный ветер, небо затянули тучи, сверкнула молния, грянул гром и тут же хлынул ливень.

Ошарашенный такой переменой, немец рванул к ближайшим деревьям в надежде укрыться от дождя, промокший он забежал под крону огромного клёна, стоял и трясся от холода.

Прошло минут пять, ливень внезапно прекратился, так же, как и начался. Выглянуло солнце. Фриц повеселел, снял с себя одежду, выкрутил её, снова надел и двинулся вперед по мокрой траве.

На том самом месте, где его застал дождь, немец остановился. Теперь дорога явно делилась на три мало хоженые тропинки. Фриц пребывал в нерешительности, вспоминая, что в русских сказках такой сюжет не редкое явление. Но чтобы с этим столкнуться воочию… – Направо пойдешь, – бубнил он себе под нос, – Гадюкино найдёшь, налево пойдёшь…

Неожиданно справа пролетела большая птица, крикнула и исчезла. Это знак подумал Фриц, надо идти направо.

И тропинка повела его через степь, затем спустилась в овраг и потерялась. Выбравшись из оврага, Фриц увидел недалеко от себя, лесной массив, решил идти к нему. Но пройдя четверть часа, он не только не приблизился к лесу, а, казалось, отдалился. И стало понятно, что идти ещё долго. Наконец, войдя в лесную чащу – жуткую дубовую рощу с кривыми стволами, Фрица охватила оторопь, он осмотрелся, обнаружил звериную тропу и быстрым шагом пошёл по ней. Тропа повела немца снова кружить по степи, через овраги, балки и, пропала…

На горизонте ни одного населенного пункта, никаких признаков человеческой жизни, даже нет возделанных полей. Фриц брёл, сам не зная куда. Он остановился, передохнул и решил вернуться в начало своего пути, к асфальтированной дороге, но прежде к дубовой роще, затем к развилке троп, где его застал дождь.

Только вот немецкая логика чужда русским степям. Очень скоро Фриц понял, что сильно заблудился. Он попытался сориентироваться по солнцу, а оно спряталось за длинную цепь набежавших кучевых облаков. Наручные часы стояли. Положение, в которое попал немец, пугало его до трясучки. И вероятность того, что снова пойдёт дождь, радости не добавляло. От безысходности и усталости Фриц упал в высокую траву, лёг на спину и закрыл глаза. Вдруг, его пронзила тишина, покой и безмятежность – состояние, которое ранее ему не было знакомо, разве, что-то подобное было в детстве. Загремела симфония степных обитателей, солировал жаворонок, затем вступила пчела, кружась где-то рядом с ухом. В голову ударил дурманящий аромат трав. Сраженный немец, как на поле боя, признал свою капитуляцию, отдавшись стихии, провалился в бездну и мгновенно уснул.