Геннадий Тищенко - Аномалия Командора

Свежий осенний ветер гнал к морю желтую листву. Па площади перед памятником, вырвавшись из тенистых аллей, он бушевал с особой силой, раскачивал деревья, окружавшие площадь, и пытался сорвать плащ с одинокого человека, стоявшего перед памятником. Человек не замечал ветра. Он вглядывался в гранитное лицо, и губы его время от времени беззвучно шевелились. Он словно разговаривал сам с собой. А может быть, с памятником…

«Пожалуй, он выглядел тогда моложе, — думал человек, всматриваясь в гранит. — Или я старею слишком быстро? Впрочем, прошло столько времени. Сейчас я уже старше его, ведь тогда ему было чуть больше шестидесяти. Неужели прошло тридцать пять лет?! — Человек незаметно огляделся по сторонам и осторожно расправил плечи, словно пытался сбросить тяжесть прожитых лет. — Да, прошло почти тридцать пять лет, — подумал он. — Жизнь прожита, и ничего почти нельзя изменить…»

Мысли его перенеслись к временам, когда ему не было и тридцати. Тогда здесь было море. Человек недоверчиво посмотрел под ноги. Плиты, которыми была вымощена площадь, казались многовековыми. Из трещин пробивались тонкие светло-зеленые травинки. Несмотря на осень.

И тем не менее, тогда здесь было море. Приморский парк расширился лет тридцать назад, еще до того, как в Каспий начали поступать воды северных рек. С тех пор уровень воды оставался постоянным. Но тридцать пять лет назад здесь плескались волны и резвились дельфины, переброшенные сюда из Черного моря.

Человек вновь огляделся по сторонам и твердой, слегка напряженной походкой отошел от памятника. В тени раскидистой чинары он сел на скамейку.

Несмотря на то, что был уже октябрь, под открытым солнцем было жарко. Но в тени можно было сидеть даже в плаще.

Памятник был хорошо виден и отсюда. Человек смотрел в сторону гранитного изваяния, и мысли упорно уносили его в прошлое…

Ему повезло: юность и зрелость совпали с началом великих космических открытий. Звездные корабли впервые вышли за пределы Солнечной Системы, и человечество начало познавать миры иных звезд. Это было время романтиков и героев. Время, когда искали и ошибались, но не останавливались на достигнутом, а шли вперед. «Сквозь тернии к звездам».

«А может быть, просто я был молод? — человек потер морщины на лбу. — Может быть, потому так восторженно принимал я окружающий мир? Ведь позднее пришло много разочарований! Или все естественно? Просто с годами появились трезвость и усталость… Не слишком ли многого мне хотелось? Юности свойственен эгоизм и переоценка собственных сил. В те годы я считал, что дело, которым занимаюсь, самое главное на свете, что все обязаны понимать это и помогать мне. Даже себе в ущерб…» — Человек недовольно поморщился: сейчас он думал по-прежнему. Он продолжал верить, что занимался самым важным для того времени делом.

Ему не было и тридцати, когда он вплотную приблизился к главному в своей жизни открытию. Его имя пользовалось большой, хоть и несколько скандальной, известностью. И многие возлагали на него надежды. Он занимался гравитационной физикой. То есть наукой, без которой Эпоха Великих Космических Открытий просто не началась бы. Возможно, его талант и заключался в том, чтобы заниматься самым актуальным, нащупать самое интересное и перспективное в науке. Основной темой его работ была «теория аномальных искривлений пространства». Теперь каждый школьник знает, что без создания этой теории невозможны были бы переходы в подпространство, а следовательно, и дальние межзвездные полеты. Однако тогда, тридцать пять лет назад, в реальность подпространственных переходов верили немногие. Нужно было иметь мужество, чтобы заниматься тем, что осмеивалось не только в научных статьях, но и в анекдотах, переходивших из уст в уста. Для доказательства его теории необходим был эксперимент в космосе. Этот эксперимент был рискован и дорогостоящ, поэтому он даже в мечтах своих не надеялся на его проведение. Но, к счастью, все-таки были люди, разделявшие его убежденность, верившие в верность его теории. Именно они и познакомили его с Командором.

Первая встреча с этим человеком ничем не поразила его. Не таким он представлял себе легендарного межпланетчика, о котором ходили уже десятки лет самые фантастические легенды. Командор оказался неожиданно мал ростом и стар. По портретам, знакомым с детства, он представлял его высоким, могучим и, конечно же, более молодым. Однако портреты его лет десять не появлялись в газетах, и за это время Командор успел невообразимо постареть.