Надежда Серебренникова - Дети не помеха

– Это сестра Артема, что ли? Изменилась, повзрослела… Везет тебе на неожиданные встречи, – произнес Владимир, который все это время тихонько стоял рядом.

– Да вот только с братом ее такой никак не случается. Не судьба, видно. Но я верю, что когда-нибудь это обязательно произойдет. И вот думаю, оставить это на усмотрение провидения или посодействовать самой? С тех пор как Олег стал таким холодным и отстраненным, мне ужасно хочется написать Артему.

– С какой целью? – поинтересовался ее друг.

– Я просто хочу, чтобы он знал, что ребенок родился и что он – его. Если это – цель, значит, вот с такой.

– Что же ты сейчас его сестре это не сказала?

– Такое не делается через посредников. Хотя попытка намекнуть была.

– Зачем тебе это нужно, Лер? Тебе неймется, что он живет спокойно?

– Считай, что так. Я думаю, он должен знать, что теперь на свете живет мальчик, его плоть и кровь, очень на него похожий. И что тот, кто попытался заменить ему отца, не осилил. По-твоему, это неправильно?

– Не знаю, Лер… Наверное, ни к чему все это. Что, ты думаешь, он может тебе ответить?

– Даже предположить не могу.

– Ну, рискни. Ты же, если что задумала, все равно сделаешь, толку-то, что я скажу тебе «не делай».

– Ну, почему, я еще думаю, надо ли… Меня и раньше посещала эта мысль, но теперь, когда все так обернулось. Ведь есть шанс, что при двух отцах у Гошки не будет ни одного.

– А меня, значит, ты со счетов скинула… – с шутливым укором произнес он. – Я же его крестный!

– Ой, прости, при трех отцах, – она поцеловала его в щеку. – И ты – единственный из них, кто не сомневается и не бежит от ответственности.

– А чего мне? Где трое, там и четверо, – улыбнулся он.

– И что бы я без тебя делала! Ты – единственный мужчина, который так долго меня выдерживает. Я давно пришла к выводу, что мои отношения с мужчинами намного более постоянны, когда мы просто друзья. Может, и с Олегом лучше просто остаться друзьями? Что даст то, что мы расстанемся на это время?

– А зачем торопиться расстаться? Это всегда успеется.

– Ты, как всегда, прав. И я сама вчера вечером так думала. А сегодня уже по-другому. А когда я в таком взбудораженном состоянии, даже сама не знаю, на что способна… Во, придумала! – похоже, к ней пришло какое-то решение, – Мне нужно срочно сменить прическу.

– Это еще зачем? – расхохотался Владимир.

– Я слишком долго слушалась мужа.

Гошин крестный расхохотался еще сильнее.

– Зря ты смеешься. Он мне буквально не разрешал ничего сделать, говоря, что ему нравятся длинные натуральные волосы. Но голова-то – моя! И мне они – не нравятся!

– И что за прическу ты хочешь?

– Не решила пока. Что-нибудь необычное. Надо срочно отвлечься от мрачных мыслей. А когда видишь себя в зеркале кардинально другой, то ощущение, что все, что было до этого – будто и не с тобой, – понимаешь?

– С трудом. Видимо, нам, мужикам, не дано это понять.

– Сочувствую я вам, мужикам, – она слегка дернула его за нос. – Вам столько всего не дано!

– Но-но! – словно эхом отозвался он. – Не перегибай. Мужики все разные.

– Знаю. Мне надо было выйти за одного человека старше меня на двенадцать лет, очень хорошего, с которым я встречалась, когда мне было девятнадцать. Но я все чего-то искала, поначалу в нем – недостатки, а потом начала искать кого-то другого. Мне еще тогда говорили: ты слишком рано его встретила, не хватило мудрости оценить. И вот – с тех пор меня и несет: сначала Витя и моя прерванная беременность, из-за которой я впала в депрессию и все пошло прахом с Артемом, потом Олег, с которым все идет прахом из-за Артема… Я как будто тащу на себе груз прошлого, который становится тяжелее и тяжелее, а скинуть его то ли сама не хочу, то ли он уже ко мне намертво прилип. К психологу мне надо. Или наголо постричься и волосы по воде пустить, как это в Индии, кажется, делают, или еще где-то. Чтобы негативную энергию, накопленную на них, всю с течением унесло.

Они подъехали к Лериному дому.

– Слушай, Вов, ты сильно торопишься? Можешь немножко с Гошей погулять?

– А ты куда?

– Да загляну в парикмахерскую, тут одна буквально за углом., запишусь на стрижку.

– Ну, загляни. Я тут подожду, на детской площадке.

– Спасибо, – и она быстро скрылась в арке. Ее не было минут двадцать.

– Долго что-то твою маму записывают, – сказал своему крестному сыну Володя, когда тот проснулся и спросонья с удивлением посмотрел на него. – А, вот она, кажется, идет… Ой, да нет, просто одежда похожа. Хотя нет… Она! – в его голосе слышалось изумление, и большие голубые глаза, с какими, бывает, изображают на иконах Христа, стали еще больше.