Войдя в немолодые лета и решив, что нет ничего лучше, чем спокойная и обеспеченная старость, Илья Захарович сменил политическую ориентацию, принял на себя руководство одной из правительственных газет, и в этом качестве последние лет пятнадцать чувствовал себя превосходно. Он носил шитые на заказ пиджаки, курил трубку, позволял себе не тушеваться перед сильными мира сего и делал свою работу с размахом истинно талантливого человека. Подчиненные его побаивались и уважали. Дольников испытывал к нему едва ли не сыновьи чувства и готов был за старика в огонь и воду. Тот это знал и ценил, хотя при случае спуску не давал – работа прежде всего.
– Плохо только, – сказал Илья Захарович, пустив несколько голубоватых клубов дыма, – что этот Сахно не очень разговорчивый мужик.
В кругу приближенных редактор в выражениях себя не ограничивал – слабость всех старых газетчиков.
– Головков разговорит, – заверил Дольников. – У него есть опыт по этой части.
– Надо, чтобы разговорил, – сказал Илья Захарович. – Темы уж больно важные. А если этот надуется и начнет играть в молчанку?
– Я слышала, Сахно любит красивых девушек, – подала голос Филонова.
– И что? – спросил редактор. – Их все любят. Даже я.
– Хорошо бы, – продолжила свою мысль Филонова, – чтобы кофе гостю подавала Князева.
Она взглянула при этом на Дольникова, и тот ощутил такой прилив ненависти к ее красивому, обрамленному черными локонами лицу, что едва удержался от резких слов.
– Князева? – переспросил Илья Захарович. – Хм, это вы неплохо придумали. Действительно, глядя на Князеву, любой начнет соловьем заливаться. Как думаете, Олег Петрович?
Дольников, боясь, что покраснеет, с трудом выдержал испытующий взгляд шефа.
«Знает, – понял он. – Все знает и проверяет. Поди, Филонова и наболтала. Не может простить…»
– Идея неплохая, – проговорил он, тщательно подбирая слова. – Но Князева после обеда занята.
– Чем это? – спросил подозрительно редактор.
– Делает рейд с гаишниками. Давно согласовано, отложить нельзя.
– А другого послать нельзя вместо нее?
– Нельзя. Князева сама с ними созванивалась, обо всем договаривалась, они ждут только ее.
– Понятно, – кивнул редактор и пристукнул ладонью по столу. – Подводишь редакцию?
– Ну почему, Илья Захарович! – вскинулся Дольников. – Разве кофе кто другой не может подавать? Ваша секретарша, например. Чем она хуже Князевой?
– Да ты не волнуйся так, Олег Петрович, – успокоил его редактор. – Видишь, как он свою Князеву защищает?
Последние слова адресовались Филоновой, и та в ответ только усмехнулась, глядя на Олега прозрачными светло-серыми глазами, полными мстительного торжества.
– Никого я не защищаю, – забормотал Дольников. – Просто говорю, что Князева занята…
– Ладно, – перебил его редактор. – Обойдемся без твоей Князевой. Пусть едет на свой рейд. Значит, проследи за всем остальным. Проинструктируй Головкова, чтоб лишнего чего не ляпнул!
– Понял, Илья Захарович, – торопливо кивнул Олег, радуясь перемене разговора.
– И встреть, как положено. А то будет топтаться человек на вахте, как этот, как его…
Светлана Андреевна засмеялась, показывая ровные белые зубы. Редактор одобрительно посмотрел на нее и тоже засмеялся. Олег понял, что худшее осталось позади. Но ему было не до смеха. Удар, нанесенный Филоновой, был слишком болезненным. И надо полагать, это только начало.
Уже идя к себе, Олег подумал, что зря он так бурно отреагировал. И себя выдал, и Филонову с шефом позабавил. Ничего не случилось бы, если бы Диана подавала кофе Сахно. Подумаешь, событие.
Но затем он вспомнил, что этот Сахно – видный, в самом соку мужчина, и слухи о его любвеобильности ходят не просто так. Надеяться на его равнодушие при виде Дианы было бы наивно – она никого не оставляла равнодушным. Не так уж трудно сунуть визитку молодой девушке. И что ей делать? Не позвонить высокому гостю? Рискованно, может обидеться. А журналистам лучше с властью не ссориться. К тому же Диана любопытна и легкомысленна, что так свойственно ее возрасту. Лучше держать ее подальше от всевозможных искушений, решил Олег, ей же на пользу.
Едва Дольников вернулся в свой кабинет, как следом за ним впорхнула Диана.
– Где был? – громко спросила она, не потрудившись закрыть за собой дверь.
Олег с упреком посмотрел на нее. Он не хотел, чтобы сотрудники редакции слышали, как она обращается к нему на «ты», и многократно ей об этом говорил. Диана, смеясь, обещала быть осторожной, но была слишком непосредственна и жива, чтобы следить за каждым своим шагом. И, как подозревал Олег, не очень-то к этому и стремилась – она была прирожденным журналистом и обожала распространять информацию, в том числе и ту, которая не лежала в сфере ее чисто профессиональных интересов.
Читать дальше