Юрий Санберг - Зачем вы меня Родиной пугаете? Рассказы и рассказики

Ничего Фросю не брало. А поговорить начистоту с Фросей они не решились. Однако Фрося оказалась не так проста. У нее было свое видение устоявшейся послевоенной жизни. Что выяснилось совершенно случайно.

Однажды в начале июня выпал снег. Фрося тревожно ходила по дому, морщила лоб, не находила себе места. Потом встала у окна, заложила руки за спину и произнесла глубокомысленно: «Сначала люди стали бессовестными. А теперь и природа тоже».

Введенское кладбище – филиал кремлевской стены, малое Новодевичье, соревнование скорбей, репутаций и денег. Одновременно городской парк субкультур и подростковых развлечений, урочище приведений, шкатулка со страшилками. А еще – безотказный источник извлечения прибыли.

Готика и антика, поздний классицизм и ампир, лабиринт увлечений незрелых умов. Часовни, мавзолеи. Усыпальницы посреди вороха желтых листьев. Семейные склепы, значительные и важные. Иногда с античными портиками и колоннадами. Скорбные мраморные ангелы, бесплотные девы. Распятия и голгофы, пузатые увесистые камни. Амфоры и вазоны. Тяжелые цепи. Ржавые голубые металлические кресты. И пластиковая рюмка, надетая на пику оградки.

На стенах часовни фломастером – просьбы и желания, мольба об избавлении от хворей и зависимостей, недостижимое – никогда и нигде.

Целый квартал для авторитетных бизнесменов и новой знати.

На это кладбище я ходил всю неделю – как на работу.

Мой прадед Карл-Евгений Вальтер, сын митавского купца и члена городского магистрата Георга-Вильгельма-Теодора Вальтера, родился в 1873 году. Был крещен в немецком евангелическо-лютеранском приходе Cв. Троицы. Как и восемь других детей семьи.

Митавская Святая Троица – первая кирпичная лютеранская церковь, самая главная в Курляндском герцогстве. Благодаря книгам прихода теперь можно что-то узнать о Вальтерах. Сохранились и домовые книги, и коллекция паспортов в Риге.

Считалось, Карл Теодорович Вальтер умер по дороге в Москву 1921 году от сыпного тифа и похоронен где-то в столице. По другой версии, его сняли с поезда на полпути, и он умер в тифозном бараке. Могила неизвестно где. Зачем ехал в Москву, неясно.

Люди тогда много перемещались, если не бежали. Куда и зачем – диктовала логика выживания, сужающийся коридор возможностей. Резкая ломка судеб – такая, что кости трещали. Бежать – либо наблюдать за завораживающей медлительностью, с которой мор сменялся смертоубийством, а затем как приписано – гладом. Зато детям не нужно объяснять, что мир может быть несправедливым и опасным.

Мать ничего не знала, довольствовалась тем, что было известно в ее семье. Документы поднимать не считала нужным.

Шаг за шагом нахожу документы. Времени занимает много, но система работает. Получил свидетельство о смерти – умер он 22 апреля 1922 года. Разница с апокрифом, следовательно, в год. Получил справку о смерти: возраст – 50 лет, место смерти – Лефортовский морг, место погребения – Иноверческое кладбище. Причина смерти – истощение. Про тиф ни слова. Решил сделать запрос на документы морга.

Иноверческое – это Введенское (Немецкое) кладбище в Лефортово, здесь все понятно. Отправился туда. В администрации одно окошко возле кассы, там единая база данных. Некоторые записи, кажется, до конца 30-х, а ранние – в большом зале.

«Карл Вальтер у нас отмечен только один, он умер в 1918 году. Вы уверены в ваших данных?» – спросили меня. Порылись в огромных книгах. Листали туда-сюда страницы. Ищите, сказали, 15 участок, бывший 5-й. Справку не дадите? Нет. Только по запросу «Ритуала».

Изучил план, разбил участок на сектора. Начал исследовать, ничего не нашел.

Система сбоит на кладбище, где коммерческие интересы издревле выше любых иных.

В «Ритуале», доказывая родство, как козыри – одним за одним, самые старшие последними – документы выкладываю. Оформляю запрос с заявлением, в котором прошу указать место могилы на плане кладбища.

Получаю ответ: похоронен 12 мая 1922 года. Как долго не хоронили, 20 дней! Почему? Не узнать.

Участок указан 36-й (старый), 26-й новый. Совсем другой. Не тот, что был назван первоначально. Двумя инвентаризациями – 1992-го и 2008 годов – надмогильных сооружений не обнаружено.

Добрейшая женщина, помогавшая готовить запрос, сочувственно интересовалась, как проходят поиски моих предков. Оказалось, она родом из белорусского местечка Телеханы, в котором родился мой дед по отцовской линии. Но такой фамилии в поселке уже нет.