Елена Махровская - Я, Анна, лежала желанная

***

Проходя по аллее парка, Галя услышала глухие рыдания. Под одной из лип, на траве, ногами к дорожке лежала Рута, уткнувшись в локоть лицом. Плечи вздрагивали, рыданья лились, правая рука чесала ногу в том месте, где её щекотала травинка. Галя легла рядом, обняла её за плечи, спросила: «Ты чего это, Рут?»

8) Третья глава от предыдущей. Адреналин.

Как и многие, Галя в юности писала стихи. Стихи были плохи и похожи на жеванье сопель. Она это понимала, что случалось гораздо реже среди бездарных поэтов. Понимала, но сделать с этим ничего не могла. Приходилось прятать стихи, читать втихаря, и страдать, и завидовать тем, кто обладает лёгкостью слога, свободой выплеснуть чувства, как есть, а не через множество фильтров. А тех, кто писал дурные стихи и считал их хорошими – презирала.

***

Сирена плакала часто. И если бы за свои обиды. Она плакала от того, что гибнут в море киты. От того, что расстреляли евреев. От того, что где-то в Той-тьме шестидесятилетний мужчина убил свою мать, не выдержав жестоких издевательств. Её уводили от телевизора, скрывали все новости, но она находила повод. Когда кто-то ругался, она страдала. Кто-то ранил палец – бледнела она. Выливались не туда помои – это было для неё тяжёлой утратой. У неё за всё – за всё болела душа. Про неё сочинили стишок:

Не люблю, когда кого-то рядом бьют,

Если кто-то плачет, не люблю,

Потому что боль чужую, как свою

Очень сильно, очень близко чувствую.

***

Галя на них сердилась: «Ну прям как дети», Гриша ей разъяснил, что стишок на самом деле хороший – отображает всё, с двойным смыслом – ведь «чувствую» почему произносится так – это «чувство тебя» по-английски. Галя сердилась на Гришу, что и он, как ребёнок – что ни дай, всё в рот сразу тянет.

***

Около Гали и Руты собрался народ. Всем было интересно, как плачет кремень. От чего она плачет, все знали и так, потому что у всех на виду её Толик тащился за девушкой из деревни, предлагал проводить и донести помочь сумки. Предлагал вежливо, не знакомился даже, просто знал, что ей тяжело, а она не по-деревенски несла их – не сгибаясь, красиво и ровно шла. Рута шла рядом и плевала в Толика матюгами, неслышно, почти про себя. Толик видел, но сделать с собой не мог ничего. Девушка шла так просто, что он не мог не предложить свою помощь. Рута видела это, и ничего поделать с собой не могла, А теперь она плакала.

9) Четвёртая глава от предыдущей. Юра.

Был такой пенсионер – Юра, культурно-вежливый, с крепкими ногами и старым лицом. Носил всегда усы, футболку и шорты. Поймал Галю – как птичку за хвост – за любовь к эрудированным, и начал сыпать перед ней эрудиментами.

Терпела его Галя за ум, за возраст, но на прощанье целовать не стала.

– Ну разве только в щёчку, – смутилась она.

– Как, Галя, как… А вот нещёчки-то мои, трепещут, тянутся к тебе, ммо-ммо-ммо – причмокнул он пышными губами.

– Юрашка, мне пора, – отвернулась она, чтобы он не заметил, как ей неприятно. «Юрашка-дурашка», подумала она, вприпрыжку убегая.

***

А после у неё случился Гриша, она не находила места, где стало б легче, бродила в парке, по газонам, от всех скрывалась. Ходила с круглыми глазами, выражалась нелитературным языком, мало того – нецензурным, нерусским, и даже нечеловеческим. Просто страдальчески мычала.

***

Её заметил Юра, проследил, поймал на третьем круге петли жилые корпуса – ДК – окраина – ДК.

– Кого-то ищешь, Галя?

– Нет, никого, Юрашка.

– Ну, от кого-то прячешься тогда?

– Нет, просто так гуляю.

– Что-то сегодня ты неважно выглядишь, не приболела, случаем?

– Нет, всё в порядке.

– Но что-то же с тобой случилось? Или, быть может… Я, кажется, догадываюсь, что это. Ведь это же предвестники любви? – Он щедро улыбнулся ей, она взглянула жалобно и бросилась бежать.

***

А Юра был доволен. Он первый раз надел ботинки, брюки и пиджак. Свежо побрился, открыл новёхонький одеколон, полил на шею. Потом гулял по городку, и не читал газет, не играл в любимый теннис, не плавал одиноко в пустом бассейне, а гулял. Он просто шёл, светился счастьем, топорщились усы, приятно пахла шея, и на него, счастливого, смотрели женщины, и думали: какой приятный человек! А Юра ужин съел с огромным аппетитом и заказал ещё.

***

На следующий день он съездил в Чеков, купил цветы, и долго выбирал, не потому, что он не знал, какие Гале нравятся, а для того, чтобы молоденькие продавщички видели: у человека счастье. Он ждал от них, чтоб у него все спрашивали, не собирается ли он сегодня на свидание, чтобы его все поздравляли, переходил так от лотка к лотку, купил в итоге большие белые ромашки. Вернулся он слегка разочарованным. И тут узнал про Галю с Гришей.