Мария Сиваторова - Чип эволюции. Смерть от изобилия

Как бы Тэ не старался спрятаться, Джим с лёгкостью смог выследить его и перехватить.

– Попался!

Мыш прыгал, размахивая воображаемой шпагой. Геккон попытался сбежать, но ноги ощутимо тряслись, сказывалось похмелье.

– Мне-по-ра.

– Ты чего, в самом деле? – удивился Керри, – Меня избегаешь? Да ну, глупости. Одумайся, – приобнял, вставая на задние лапы.

– Спе-шу.

– Верю! – хохотнул в привычной манере грызун. – Пойдём, знаю тихое местечко в зоне «Океан». Пустая пещера, морской бриз… Тебе должно понравиться.

Обречённость с радостью боролись внутри. Керри всегда находил выход из любой передряги. Только ему это под силу.

Бодро топал впереди, напевая какую-то мелодию, а геккон понуро плёлся следом. Довольно быстро дошли, несмотря на то, что пришлось пересечь Центральный Зал. Джим знал тёмные и незаметные для окружающих проходы под стенами.

– Так бы сразу, а то бегай ищи его по всему Раю, – периодически бухтел мохнатый.

Пещера радовала простором, причудливые уступы открывали потрясающий вид на море и коралловые глубины. Горячий ветер прояснял мысли.

– Рассказывай, – Керри расположился на камушке, роясь в сумке.

– Сты-дно, – выдавил Тэ, боясь сбежать, и оттого начал с самого главного.

– Да это понятно, – посерьёзнивший друг продолжал хрустеть орешками, – Другое объясни. Зачем прятался от меня?

– Те-бе-дол-жно-бы-ть-про-ти-в-но?!

– Ну, смешной. Мне никогда не противно. Пойми, вчера все так упились. Чудили поголовно. А прячешься только ты. Так что прекращай, пошли к остальным. Менделеев, между прочим переживает. Запретил Модесту делать этот напиток снова.

– Не-за-пре-ти-т. – усмехнулся Тэ с облегчением.

– Конечно, не получится, – Джим не мог долго сидеть на месте и уже пару раз обошёл пещеру.

Вся округа помнила шумные попытки учёного воспитывать шимпанзе. Провальные начинания. Менделеев донимал нотациями о вреде алкоголя, а Модест только и мечтал о шумном угаре.

– Значит, пойдём.

– Я-вче-ра-все-м-за-по-мни-л-ся, – отравляющая мысль навязчиво возвращалась.

– Не-е-е, ты не самый интересный экземпляр был.

Тэ не поверил. Керри прекрасно сочинял, ничуть не стыдился.

– Да там кошаки припёрлись. Услышали, что нам весело до безумия. Естественно, захотелось попробовать водички веселящей. Налакались и доставали Каа расспросами, куда ноги дела.

– Бед-на-я.

– Ой, да бухая в стельку была, ничего не помнит. – Джим в лицах продолжил рассказ:

– Кот грохнулся на пузо и поджал все конечности, включая хвост. – И чё теперь, языком дорогу прокладывать? – демонстративно доказывая Каа, что подобное передвижение неудобно. Подначивал попробовать ходули. В конечном итоге заказали в терминале протезы на змею. Напялили. Каа постоянно выскальзывала из них и хохотала как истеричка, – Керри для наглядности несколько раз подпрыгнул, шлёпаясь на живот.

Тэ почувствовал спокойствие и даже пожалел, что не видел оригинальную клоунаду. Но потом опять нахлынула апатия.

«Вот и меня с таким же смехом вспоминали. Показывали, как несчастную Каа с Мэрилин перепутал. Да и зачем мне она понадобилась? Бросила. Видеть её не хочу. Останусь жить в пещере, никто не будет беспокоить, донимать. Забудут. И вообще. Буду пробираться в темноте за едой или пусть Джим организует доставку. Он вроде не издевается.

Хочется вернуться, но боязно. Мыш не замечает некоторых вещей. Как другие смотреть будут? Да и Каа ещё не была настолько пьяна, чтобы не запомнить инцидент. Все помнят мои выкрутасы».

– У меня семечки закончились, – пошёл в сторону выхода. – А ты чего стоишь? Шевелись. Менделеев от головной боли порошочек насыплет в водичку. Она шипит и брызгается прикольно. Тебе тоже здоровье поправим.

– Ты-бо-и-шь-ся че-го-ни-бу-дь? – спросил Тэ, не двинувшись с места.

Вопрос давно мучил, но как-то не приходился к месту.

– Да, – мордочка перестала двигаться, – мы меняемся, вся жизнь становится другой. Боюсь потерять себя, стать серьёзным букой, – момент откровенности растаял, словно мираж.

– Такой весь горемычный, буду прятаться под лопухами, – выглядывал из-за камня с наигранностью. – Ой, не трогайте меня, самобичеванием занимаюсь. Я такой, и вот такой, ещё и такой… Уйду в отшельники, буду скрываться от всех. Вы меня не найдете никогда!

– По-ня-л, не-пра-в-бы-л.

Ящер всегда удивлялся способности Джима вывернуть реальность наизнанку, показать дыры и прорехи в мыслях. Заставить смеяться над всем, что до этого тревожило. «Уверен, что никогда не научусь такой непринуждённости».