Александр ПИС - Черновик. Но это неточно

Навязчивые люди – мой бич, от которого я сам бегу на всех своих скоростях. Некоторые считают, что энергичные люди, или экстраверты, или воодушевленные люди навязчивы. Возможно, среди них есть навязчивые, но это вовсе необязательно. И обидно, если на таких людей сразу вешают ярлыки, а эти люди не спешат избавиться от навешанного лейбла. Таким образом, наверно, и портятся отношения едва знакомых людей. И я сам зачастую склонен спутать заинтересованного во мне человека с навязчивым.

Я стараюсь отстраниться, а в крайних случаях избегать общения с подобными людьми.

С другой стороны, слишком часто я натыкался, на первый взгляд, на взвешенных и тактичных людей, от которых вскоре хотелось залезть в петлю. И все, что удерживало от подобной глупости – предчувствие, что мое роковое решение не изменит их напористого участия в моей жизни.

У меня были друзья, с которыми мы плотно общались, делились самым ценным и важным на тот момент жизни, строили совместные планы. Однако в назначенные встречи эти люди не приходили, пропадали на недели, а то и на годы. А затем по непонятным мне причинам снова втирались в мою жизнь, подстраивали ее ритмы под себя, и в назначенную встречу снова не приходили. И снова исчезали.

*

Был у меня, а может быть, и до сих пор есть один товарищ, с которым мы дружили с самого детства. Давно не общались, но предчувствие подсказывает мне, что, если я ему понадоблюсь, он снова меня найдет, а до этого времени на связь не выходит.

В нашей местности издавна жива традиция петь по домам за конфеты в Православное Рождество. И все детишки ходят компаниями – большими, небольшими и совсем маленькими, прославляя рождение Спасителя. Но больше, конечно, это песни со старыми друзьями в домах у знакомых…

Мой товарищ пел шедеврально – недаром после окончания школы он пел на Клиросе в церкви – и он же агитировал меня на совместные походы по домам за конфетами в нашем далеком детстве. Я не могу вспомнить, чтобы мы хоть один год собрались с ним вместе. В 20ти градусный мороз 4 4 20 градусов по Цельсию его не было на улице в условленное время, а дверь в его дом никто не открывал, как бы я ни звонил и ни стучал… А ведь это Рождество – время, когда все двери открыты… Так я и шел один по праздничным улицам, пока не прибивался к компаниям других ребят, в одной из которых я мог найти этого товарища…

Когда мы вступили в подростковый возраст, мой товарищ звал меня гулять по вечерам, однако, случалось, правда нечасто, в назначенном месте в условленное время его не было, дверь его дома мне никто не открывал или говорили, что он заболел. Я шел гулять один, пока не встречал компанию девчонок, в которой он тусовался.

Он увивался за всеми моими подругами, раздражал их своей бушующей энергией, которой хватало бы на огромную тусовку, а на небольшую кучку людей она давила своей ударной волной позитива, и все же я считал его своим другом. Просто потому, что мою психику он добивал не со зла и вообще не задумываясь о последствиях.

Товарищ этот позвал всех наших общих друзей и подруг на свою свадьбу, но только не меня. Да, возможно, я часто бывал в командировках в тот период наших жизней и мог бы не попасть на мероприятие, но подарок-то я приготовил и подарил, а приглашения так и не увидел…

*

А скольких начальников я поменял даже на одном месте работы – больше, чем записей в своей трудовой книжке. И каждый пытался просочиться куда-то вглубь моих мыслей, иногда искренне – потому что ценят здоровую атмосферу в команде, а иногда, чтобы навязаться по самые жабры и оттуда диктовать свои условия… В какой-то момент я научился дистанцироваться ото всех окружающих меня коллег, чтобы ни у кого не было соблазна дрессировать меня своим «неравнодушием». И постепенно лицемерие, прикрытое ровностью и равнодушием, а в офисной среде именуемое «корпоративная культура», стало нормой моей жизни, я прорастал в такой среде, как куст из навоза – как и все мои коллеги.

Я опасаюсь пересечений с навязчивыми людьми из-за их супер-способности пробираться в мою жизнь и исчезать по непонятным мне, наивному, причинам. И с каждой новой затянувшейся встречей все больше и больше. Я научился контролировать их влияние на мои эмоции, я начал каменеть при виде их двойных стандартов и выдавать этичную эмоцию без колебаний струнок в моем сердце. Я перестал разделять их видение, я отделял их видение от того, что они говорят, что они делают и что я вижу сам во всем лицедействе. Я утратил веру в их искренность. Я утратил веру в людей. И я еще не нашел себя в этой истории. Истории длинною в жизнь…