Александр Григорьев - Мы друг другу больше не нужны

– Мне надо было отвлечься. У меня скоро экзамен, а преподаватель ко мне придирается.

– Какой смысл ему к тебе придираться? Вечно ты всё преувеличиваешь.

«Мама, если бы ты знала».

– Не знаю, какой смысл. Завтра хочу с ним поговорить.

Разговор с мамой моментально вернул Аню на землю. «Какой будет завтра тяжёлый день», -подумала Аня. Нам почему -то бывает тяжело говорить на какую -нибудь тему, хотя на самом деле это просто слова.

«Я совершенно не знаю с чего я начну этот разговор. Вдруг он снова всё не так поймёт. Всё будет только хуже и я никогда не сдам этот экзамен», -мысли роились в голове у Ани, рисуя самые худшие варианты развития.

Мы часто накручиваем себя заранее, представляя себе страшные картинки, но на самом деле всё может пройти совсем иначе.

Аня поднесла зубную щётку ко рту, но в голове звучали слова: «-Вам никогда не сдать мой предмет.

– Я всё выучу. Просто мне хотелось понять, а не вызубрить.

– В этом и причина. Вы не можете понять.

– Но вы должны мне помочь».

«Я же ни в чём не виновата. Так больше продолжаться не может. Я должна всё выяснить. Ну или объяснить».

Следующий день Аня решила начать с объяснения. Тянуть не было сил. Она завидовала тем кто может запросто забывать про всё на свете и жить своей обычной жизнью, своими потребностями, но Аня была не такая. Она не могла так просто выкинуть из головы что -то что её беспокоило. Ей надо было, чтобы действие обязательно свершилось.

Это был самый тяжёлый день, но его надо было пережить. Она хотела встретиться с Глебом, но ей надо было встретиться с Викентием Петровичем. Никогда она не шла в институт с таким тяжёлым настроением, она ничего вокруг себя не видела и не замечала. На сером фоне в голове мелькали слова, которые никак не хотели складываться в предложения. «Я не хотела говорить. Я не думала не о чём таком. Я вам должна сказать. Ничего не получается. Но я должна это сделать. Мне необходимо сдать этот экзамен», -думала девушка.

Как часто в жизни наши мысли занимают совершенно не нужные нам вещи. Мы часто перебираем в голове, что и как могло произойти, но если задуматься эти мысли воруют у нас жизнь. Они совсем не стоят того, чтобы мы уделяли им своё внимание. Если хорошо поразмыслить, то пройдёт время и мы сами поймём что мы переживали из – за ерунды. Так зачем же тогда оставлять всё на свете ради какой – то нелепости, которая всё равно скоро пройдёт.

«Надо объяснить ему всё как есть. С чего начать? Я не хотела вас обидеть. Нет не так. Мысли путаются. Почему же так сложно? Я хотела сказать, что начать можно и раньше. Всё, больше ничего лишнего, иначе он всё поймёт не правильно. Человеку наверное делать нечего, если он ищет на стороне какие -то сговоры против него. Надо же никогда бы не догадалась из – за чего он на меня ополчился».

Мысли хаотично и сбивчиво приходили в голову, но постоянно возвращали к тем словам, которые необходимо сказать Викентию Петровичу.

Аня не заметила как она вошла в институт, как поднялась на второй этаж и подошла к аудитории. В коридоре было полно народу, но она никого не замечала.

– Селезнёва! Ты что перепутала? У нас сейчас информатика, -выкрикнул Вадик.

Аня обернулась, но ничего не сказала. «Иди отсюда», -подумала она про себя и вошла в аудиторию. К счастью в аудитории никого не было. Аня прошла внутрь и заняла первую парту. Она не знала, хотела ли она чтобы Викентий Петрович сейчас пришёл. Она несомненно хотела чтобы всё закончилось, но чтобы именно сейчас, она сомневалась. «Его нет, может это знак, чтобы мне уйти и не делать этого. Но это значит что я весь день буду думать только о том, как мне надо это сказать. Буду сидеть ждать», -решила Аня.

Через десять минут прозвенел звонок и в ту же секунду открылась дверь. Аня повернула голову, в пороге стоял Викентий Петрович.

– Селезнёва! Я вас не ожидал увидеть. У меня сейчас окно.

Аня встала.

– Я по поводу экзаменов.

– Экзамены у нас через неделю.

– Не совсем их…

– Что же тогда? -с удивлением произнёс Викентий Петрович.

– Я хотела сказать, что я имела ввиду начать надо было раньше, -выпалила Аня.

– Что, простите, начать? Вы можете изъясняться точнее? -попросил Викентий Петрович.

– Ну тогда… В первый день. Четыре года назад. Я хотела сказать, что лекции можно начать не в девять, а в восемь и всё, -пояснила Аня.

Викентий Петрович молча прошёл на кафедру, положил свой портфель на стол и сел за свой стол.