Валерий Заворотный - Гавриил, или Трубач на крыше

Василий обиделся:

– Пошел ты!.. Чего жрал, чего жрал… Да ничего не жрал!.. Ну, принял с мужиками на работе. Ну, потом дома еще добавил стакан. Делов-то! Я что ж, мать твою, принять не могу? Или я, что же, блин, потащусь со стакана? Да ни в жисть! И потом, говорю же тебе, что с утра дело было.

– А утром – ни-ни? Ни граммульки? – ухмыльнулся Семен.

– Да что б я сдох!

Семен постучал пальцами по столу и, не глядя на сантехника, ласковым голосом попросил:

– Ты, Вась, руку покажи.

– Чо?

– Ну, руку покажи мне.

– Какую руку?

– Ну, твою. Не мою же!

Сантехник протянул ему руку.

– На, смотри. А на фиг тебе рука?

Тюлькин скользнул взглядом по грязному рукаву и уточнил свою просьбу:

– Нет, Вась, не так… Ты рукавчик закатай. До локотка.

– Ч-ч-ч-его? – изумился Губин.

– Ну, рукав, говорю, закатай. Тебе, что, трудно?

Губин подозрительно глянул на прапорщика:

– А зачем это?

– Ну-у-у… Просто так.

Василий отдернул руку и взъярился.

– Мудило ты, Сенька! Думаешь, я ширяюсь, да? Ты что, первый год меня знаешь?.. Я к нему как к другу, а он…

Тюлькину стало неловко:

– Да ладно тебе! Ну, попросил. Ну, мало ли что. Кругом сам видишь, что делается.

Сантехник продолжал дуться. Надо было как-то задобрить его. Семен поднялся из-за стола.

– Ладно, хрен с тобой! Раз такое дело, давай пойдем поглядим.

Лицо Василия просветлело, но в глазах еще таилась обида. Прапорщик вздохнул и сдвинул со лба фуражку:

– Ты, Вась, знаешь что? Ты меня пока на улице подожди. Мне сейчас смену сдавать, а как только – так сразу выйду. Пойдем архангела твоего посмотрим… И еще это… Ну, чтобы не всухомятку, значит… Может, ты там пока глянешь в лабазе бутылек?

– Идет! – радостно воскликнул Василий. – Спасибо, Сеня! Я ж знал – не откажешь!.. А в лабаз – это я мигом!

Он хохотнул и, быстро повернувшись, исчез за дверью.

Уже приближались сумерки, когда сантехник Василий Губин с прапорщиком Семеном Тюлькиным подошли к одному из домов серии Щ-991.

Сантехника держал в руке пластиковый пакет, слегка позвякивающий при ходьбе.

– Ты вот что, Семен, – говорил он другу. – Ты, значит, сразу-то не встревай. Мы сперва зайдем, я скажу, что случайно, мол, встретились. Потом бутылек поставим, колбаски нарежем, еще кильки банку я прихватил. С утра ведь ни куснул ничего – всё базарили с ним, аж не заметил, как день просклизнул.

Василий был весел, однако веселость эта сопровождалась некоторой нервозностью.

Тюлькин по мере приближения к дому тоже начал испытывать легкое беспокойство. Состояние приятеля отчасти передалось и ему. И хотя повода нервничать вроде не было, но вид окна на первом этаже почему-то его тревожил.

– А чего свет у тебя не горит? – спросил он Василия, указав на темный проем.

– Да бес его знает. Может, он электричество экономит. А может, ему свет и без надобности. Я ж тебе говорил: он сам, зараза, светится.

Они зашли в подъезд, где на стене висели обгоревшие почтовые ящики и виднелись корявые письмена самого разного вида и содержания, нацарапанные гвоздем или ножом.

– Вонища же у тебя здесь, – брезгливо сказал Семен.

– Агась, – подтвердил Василий. – У тебя в парадняке тоже, поди, не духами пахнет.

– И то верно, – согласился прапорщик.

Поднявшись на несколько ступенек, они остановились перед обитой жестью дверью губинской квартиры.

– Давай звони. – Семен по привычке отступил на полшага за спину Василия.

Губин медлил, собираясь с духом.

– Да звони ты, блин, – подтолкнул его прапорщик, чувствуя, что еще немного – и ему расхочется входить в эту чертову хату.

– Щас! Не гони! – огрызнулся сантехник, поднял заметно дрожавшую руку и надавил на кнопку звонка.

Квартира молчала.

Выждав немного, Губин позвонил снова.

За дверью не было слышно ни звука.

– Вдруг ушел? – с надеждой спросил Василий.

– Погоди, – ответил прапорщик, испытывая всё большее желание повернуться и топать назад. – Ты, когда уходил, дверь сам запирал?

– Сам, – неуверенно промямлил сантехник.

– Ну, тогда давай открывай. Чего стоять-то? – Семен Тюлькин с кривой ухмылкой поглядел на него.

Василий пошарил в карманах и вытащил ключ.

– Может, еще позвонить?

– Ты лучше ногой вдарь, – съязвил прапорщик. – А я пока за кувалдой сгоняю.

Губин шмыгнул носом, воткнул ключ, повернул его и осторожно потянул за дверную ручку.

Дверь скрипнула, открыв проход в темную прихожую, где под потолком висела незажженная лампочка, а в глубине проглядывалась вешалка и старая куртка, висящая на ней.