Филипп Филиппов - Судьба соцдона. Роман

– Да какие рецепты? Это же всё безрецептурное, – ответила за Наталью Михайловну Ольга, думая про три новых упаковки дорогущего сибутрамина, купленного к тому же с переплатой, хоть и в обычной аптеке. Без рецепта, конечно.

– Не всё у вас безрецептурное, женщина, далеко не всё, – строго ответила «врачиха». – Но раз нет, значит, нет.

– Они заберут и безрецептурное? – спросила упавшим голосом Ольга у Натальи Михайловны, когда врачиха ушла вглубь квартиры.

– Нет. Они заберут всё запрещённое. А запрещённое – вы же уже смотрели список – это любые лекарства без рецептов. Да вы не переживайте, всё пойдет по описи, а описи уже сейчас начнут приносить вам на ознакомление.

– И аспирин заберёте? – Андрей отвлёкся от изучения регламента заселения.

– Конечно, заберём. Зелёнку, йод, пластыри, бинты оставим. А таблетки обычно все забираются.

– Там срок годности у многих скоро выйдет, – вздохнула Ольга. – А что, и покупать нам теперь лекарства нельзя?

– Об этом закон ничего не говорит. Мы обязаны всё проверить и изъять при заселении все запрещённые предметы, согласно установленного законом списка, а дальше живите, как жили, никто ваши права не ограничивает. Но – бесплатный совет – старайтесь сохранять рецепты на лекарства.

– А на аспирин дают рецепт? – Ольга уже ни к кому не обращалась, смотрела на Маркиза, который совсем успокоился и спал у неё на коленях.

– Дают, наверное, – ответил ей Андрей. – За деньги всё дают. Особенно в больнице.

В проёме опять показалась врачиха в белом халате, в левой руке, на отлёте, она держала двумя пальцами небольшую коробку сигар Toscana. Андрей только сейчас заметил, что она была в белых резиновых перчатках. Вместе с халатом и выражением лица всё это создавало впечатление, что она держит в руке какую-то отвратительную гадость, как минимум, дохлую крысу. Андрей невольно усмехнулся, но тётке было явно не до смеха.

– Это что это такое? – с дрожью гнева в голосе спросила она, опять обращаясь лишь к Наталье Михайловне.

– Что это такое? – эхом отозвалась Наталья Михайловна, обращаясь непосредственно к Андрею, и теплота в её тоне сменилась металлом.

– Что? Сигары Toscana, из Италии, что не понятно-то? Друг привёз в подарок.

– Вы что, курите?! – Наталья Михайловна уже не скрывала своего ужаса, глаза выкатились, уголки губ опустились. Андрей отметил про себя, какая же она страшная, в том смысле, что некрасивая. Причём в молодости была, видимо, ещё страшней.

– Я же говорю, друг привёз в подарок. Видно же, что пачка даже не распечатана. Я не курю, но это же сигары, их дарят и некурящим… Блин, да что я тут оправдываюсь! А хоть бы и курил, вам-то что за дело?

– Вы не понимаете, Андрей Валентинович, – назидательно заговорила Наталья Михайловна, наклонившись чуть ближе к столу и пристально глядя на Андрея. – Вы оба указали при переписи, что не имеете вредных привычек, не курите, не пьёте, не ходите в казино или игровые залы. Вас же никто не заставлял говорить неправду. Да это вообще никому не интересно – ваши дурные наклонности. Но списки социальных доноров формируются по данным переписи. И сегодня мы начали наш разговор с верификации ваших персональных данных, если вы помните. И я вас сегодня уже спрашивала, курите вы или нет, так?

– Да, спрашивали. И мы действительно не курим, – ответила за двоих Ольга. – Хотя я бы с удовольствием сейчас выкурила сигаретку. У вас нет случайно?

Ольга вспомнила, с каким наслаждением она, бывало, курила с подругами в школе, а особенно в институте. Правда, она давно перестала. Когда однажды, даже не к ней обращаясь, а просто в её присутствии, симпатичный ей мальчик заметил, что он ничего против курения не имеет, но лично ему «курящие девушки кажутся, при прочих равных, менее привлекательными». Этот мальчик не был её парнем, так, просто интересный однокурсник, но его фраза разом отключила у неё всякую потребность в никотине. А вот теперь вспомнилось почему-то, что курить было клёво…

– Есть, я вас угощу, – неожиданно смягчилась Наталья Михайловна. – Потом выйдем, перекурим. Позднее… Так вот, дорогие мои, опросная анкета, которую я сегодня заполняла с ваших слов, – это документ уже совершенно иного юридического качества, чем данные переписи. И вы его подписали. По вашей разболтанности я уже догадываюсь, что даже теперь, подписывая анкету, вы не обратили внимания на строчку непосредственно над вашей фамилией. А там сказано… Да вот, прочитайте сами, Ольга Сергеевна.