Виктор Вассбар - Честь имею

– А мне-то, мне он такое поведал, что я, прям, готова была тут же пасть в его объятья. Ах, как красиво он говорит. Его речь льётся как хрустальный ручеёк, – сладостно прикрыв глаза, говорила другая.

– А как нежны касания его губ руки. Я вся так и горю, так и горю! Готова умереть, лишь бы он целовал и целовал! – млела третья. – Ах, представляю, как горячи его поцелуи!

– Есть, есть счастливицы, кого он целует, – со вздохом сожаления отвечала первая дама, скрывая этим свою интимную связь с князем.

Так же в ответ вздыхали и другие дамы, чем скрывали и свою телесную связь с молодым князем.

Вздыхали и знали одна о другой всё!

А весёлости у князя было более чем предостаточно, что, правда, то, правда, но она проявлялась только в кругу молоденьких прелестниц, которых он всех любил, но которые были тверды в своей неприступности, – губернские нравы, а более глаза маменек держали дочерей в жёсткой узде и на коротком поводке. Оттого похвастаться успехами на девичьем фронте Шота не мог, а вот среди увядающих вдов и одиноких дам удача сопутствовали ему, он ими не брезговал, хотя некоторые из них лет на десять были старше его, – Абуладзе было всего 24 года, и не особо он распинался перед ними. С сослуживцами князь был, не то, чтобы груб или высокомерен, но держал себя намерено выше их, что нередко приводило к недобрым взглядам в его сторону со стороны однополчан. По этой причине друзей в полку не имел, кроме Олега Свиридова, с которым был в дружеских отношениях ещё со времени учёбы в Омском военном училище.

– Пожалуй ты прав, Олег! Она действительно красива! Как-то сразу и не обратил… Да, да, полностью согласен с тобой, друг, – немного помолчав, проговорил Абуладзе, пристально всматриваясь в лицо княгини Пенегиной.

Лариса действительно кого-то искала, о чём говорил взгляд её больших красивых глаз, опушённых густыми ресницами. Он выражал некоторое беспокойство и надежду, вероятно, увидеть что-то или кого-то, что не ускользало от пристально взгляда Свиридова, отчего её глаза изредка воспламенялись, потом гасли, вероятно, ошибочно увидев то, что выискивали, несомненно, что-то очень важное, тайное и абсолютно личное. И вот она увидела того, кого искал её взгляд. Лицо её тотчас преобразилось, засияло, в глазах вспыхнуло яркое пламя, «ослепившее» Олега Николаевича глубоким проникновенным в его глаза и, как показалось ему, озарившее радужным сиянием и без того ярко освещённый зал.

На столь яркую перемену в её взгляде никто не обратил внимания, кроме князя Абуладзе. Он перехватил её взгляд, направленный на Свиридова.

– Ну, уж нет! Ты будешь моей! – мысленно проговорил он, уставившись на княгиню Пенегину хищным взглядом.

– Он здесь! Господи, спасибо! Сегодня я самая счастливая! – внутренне воскликнула Лариса, одаривая Свиридова лёгкой, почти неприметной улыбкой.

Первый танец – вальс был отдан Ларисой Олегу Николаевичу.

– Лариса Григорьевна, нам нужно непременно встретиться. Мне стыдно об этом говорить, но вы мне очень нравитесь. Подарите мне всего лишь одну прогулку с вами, всего лишь одну.

– Отчего одну? Вы говорите, что я вам нравлюсь, а просите всего об одной встрече. А потом я вам буду уже неприятна? – улыбнулась княгиня.

– Что вы, что вы… как можно! Вы всегда будете в моём сердце, уверяю вас.

– Ах, не надо так, у меня кружится голова! – очень тихо воскликнула Лариса Григорьевна.

– Это от вальса, княгиня.

– Нет! От ваших слов, Олег Николаевич. Вы мне тоже не безразличны!

– Я счастлив! Я безмерно счастлив, княгиня. Вы покорили моё сердце тотчас, как только увидел вас… – шептал Свиридов. – Я думаю только о вас, даже во сне вижу только вас!

– Ах, что вы, не говорите так! Мне так стыдно! – смущаясь, ответила Лариса, мысленно представляя себя наедине с Олегом, и вдруг поспешно, приподняв на него глаза, тихо проговорила. – Но когда и где? Ах, как мне стыдно! Так говорите же скорее, где? Танец скоро… Ну, что же вы молчите?

Свиридов мысленно бегал по улицам и переулкам города, выискивая место назначения свидания, где были бы только он и она. Вот взгляд его вспыхнул, и он поспешно проговорил:

– 30 мая будет удобно?

– 30 мая?!.. Но это целая неделя!.. – сникла Лариса. – Почему так долго? О! Простите! Я непомерно глупа! Конечно, конечно! – уже поспешно, боясь, что Свиридов передумает и отменит свидание.

– Я буду ждать вас в пятнадцать часов в галантерейном магазине, что на Любинском проспекте.

– Я не знаю, где такой проспект. Я ещё плохо знаю город, – ответила Лариса, кружась в вальсе.