Ольга Овчинникова - Будни ветеринарного врача. Издание 2-е, исправленное и дополненное

Холл для ожидания здесь почти никогда не пустует, но сегодня с утра там сидит только одна женщина. С кем-то маленьким. Мы, субботняя смена, видим её через видеокамеру, сидя в ординаторской.

За админа сегодня Аля – скромная, исполнительная девочка с длинной косой, старомодно перекинутой через плечо. Карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, доверчиво смотрят на мир.

Аля идёт узнавать, с кем пришла женщина и быстро возвращается.

– Там со щенком. Кому? – она неуверенно обводит нас взглядом.

В отличие от моей трёхэтажной библиотеки, в её чудесной головке матюги не то, что не живут, но даже и не задерживаются. Улыбчивую Алю любят все. Она всегда готова помочь, при необходимости подержать животное, и большинство людей нагло пользуется её неспособностью отказать. Я её жалею. Таких людей нельзя ставить админом – эта должность грубо, в короткие сроки убивает нервы, порождая либо неврастеников, либо матёрых, толстокожих циников, и Аля, принимающая всё близко к сердцу, стремительно приближается к первому варианту развития событий.

Вопрошающе, она повторно обводит нашу троицу взглядом. Так как в холле никого не было, все мы поднялись наверх, оккупировав диванчик и обеденный стол, а в приёмном кабинете с профилактической целью поставили кварц – слишком много вирусных пациентов идёт в последнее время. Грязная, дождливая осень, слишком быстро сменившая солнечное лето, щедра на такие подарки.

На вопрос Али все демонстративно делают вид, что заняты. Она тяжело вздыхает и говорит, определённо не добавляя энтузиазма:

– Хозяйка щенка – разводчица. Ой! – и звонко заливается смехом от того, что оговорилась так лихо. – Заводчица, я хотела сказать!

Скрестила, что называется, заводчицу и разведенца. Разведенцы скрещивают бессистемно, близкородственно, от чего потомству передаются генетические, а нередко и вирусные неизлечимые заболевания; вынуждают своих животных бесконечно рожать; не делают генетических тестов и кормят животных, с целью экономии, самым дерьмовым кормом. Они никогда не признаются, что продали котёнка, уже больного ФИП или лейкозом, или с генетической аномалией. За всё это разведенцев я люто ненавижу, хоть и называю их заводчиками, – это слово привычнее.

– Ну, кто? – тоскливо вопрошает Аля, поочерёдно оглядывая нас.

Быть админом тяжело ещё и потому, что с одной стороны приходится иметь дело с владельцами животных, которых надо выслушивать, уговаривать и выстраивать в очередь, иногда нарываясь на грубость. А с другой стороны – мы, которым надо этих самых животных раздать. Сегодня, когда все свободны, а на приём пришёл всего один человек – и тот заводчик – сделать подобное так, чтобы никого не обидеть, для Али особенно проблематично.

После затянувшейся паузы, она терпеливо выслушивает сразу две стандартные отговорки:

– У меня скоро придут по записи.

– Я – курить, и ещё мне с анализами разбираться.

Ни одной грамотной отмазки мне не достаётся.

– Я бы и рада, – торопливо навёрстываю упущенное я, – но у моей жопы и дивана свидание в самом разгаре!

С этими словами и плюхаюсь на диван. Девчонки ржут:

– Мужика себе заведи наконец!

– Ладно. Давайте спички тянуть, – предлагает Аля, усмехнувшись и вытаскивая из кармана полупустой, гремящий одинокими спичками коробок. Зачем они некурящей девушке – остаётся загадкой. Она достаёт их, отламывает у одной кончик и зажимает три штуки в руке.

В любом случае выбор упадёт на того, кто высказался последним, а мой авторитет в коллективе пока что довольно жалок. В любом случае, мне будет полезен опыт приёма таких пациентов и общение с разными людьми, да и Алю жалко.

«Да-да! Точно! Будет полезно! Ты же явный социофоб и интроверт-самоучка!» – гундит внутренний голос.

Я бы попросила без ярлыков, эй!

– Давай я возьму, – отвечаю Але, и она с благодарностью бросается мне на шею, закатив глаза.

Спускаюсь, демонстративно шаркая. Выключаю кварц.

* * *

…Щенок гриффона. Дыхание тяжёлое, с хрипами.

– Рассказывайте, – говорю я приветливо, хотя совсем себя так не ощущаю.

«Герпес собак, – интуиция ставит предварительные диагнозы. – Бордетеллёз. Аспирационная пневмония с синдромом угасающего щенка из-за насильного выпаивания молока, неонатальный изоэритролиз…»

Заводчица, полноватая дама средних лет, от которой за версту несёт наглой самоуверенностью, измеряет меня недоверчивым взглядом и с вызовом говорит:

– Нас лечит самый лучший врач, но она сейчас в отпуске, поэтому я приехала к вам. У меня питомник.