Михаил Ортус - Кладбище майских жуков

Редактор-корректор Елизавета Дмитриевна Евдокимова

Дизайнер обложки Михаил Михайлович Ежеля

© Михаил Ортус, 2022

© Михаил Михайлович Ежеля, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-1281-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вечер. Железнодорожные пути, стальные, белые полосы, упирающиеся в горизонт, камни под ногами и смолистый запах тысячи дорог.

Кирилл, парень семнадцати лет, жил в Туле. Каждую весну он с родителями отправлялся в деревню, на дачу. Кирилла частенько укачивало в машине, и потому он полюбил электрички. Родители должны были приехать в субботу, а он своим ходом отправился в пятницу. Брел по железной дороге.

Отгремел последний звонок, солнце лучами стучало в окна затхлых кабинетов. От чего становилось душно, и подобно утомившимся мухам, начинало клонить в сон. К счастью, уроки подошли к концу, и на ближайшие пару дней можно забыть о суффиксах, корнях и валентной связи.

Двор школы. Ручейки. Старая ветровка пахла маминой едой, так как провисела всю зиму в коридоре. Автобус номер 17. Остановка. Двор, панельные районы. Пиликающий домофон и двадцать шесть ступенек. Ключ в электросчетчике. Родная квартира. Родителей не было дома, они работали в юридической конторе. Опустошив рюкзак от учебников, Кирилл закинул туда сменную одежду, небольшую коробочку кефира и булочку, взятую из хлебницы. Забрал с антресоли деньги и записку от мамы: «Сынок, вот тебе денежка, купи билет и что-нибудь поесть. Не забудь закрыть дверь. Мы с папой тебя любим».

Выйдя из квартиры, сначала закрыл дверь на ключ, потом решил проверить, все ли выключил. Открыл дверь, проверил: все выключил. Закрыл дверь. Отлично. Заново. Ступеньки. Домофон. Двор. Автобусная остановка. Троллейбус номер 66. Вот и он, железнодорожный вокзал. Каждый раз, когда он приближался к нему, у Кирилла внутри возникало чувство, наполнявшее его трепетным ожиданием чего-то замечательного.

Так получилось, что в городе у него был только один друг. Все остальные были не отсюда: с кем-то он познакомился на концерте, с кем-то в походе, кто-то привел своих друзей – в итоге собралась компания, и уже долгие годы они были вместе. Виделись редко, раза два в месяц, но дружили очень крепко. В большинстве своем, их отношения имели больше характер семейный, нежели дружеский. Потому каждое его нахождение на вокзале рождало в памяти множество теплых воспоминаний о разных поездках, приключениях, передрягах и настоящем счастье. Но в этот раз он не знал чего ожидать. Даже скорее знал, но ничего не чувствовал – ведь самое, наверно, главное, чтобы на другом конце кто-то ждал.

Проехав пару станций и прослушав металлические реплики машиниста, Кирилл, включив музыку в наушниках уснул. Проснувшись через час, из-за остановки, он подумал, что это его станция и быстро выскочил из вагона, волоча по полу наушники. Но как только прошипела фраза «осторожно, двери закрываются», и стеклянные окошки с надписями «не прислоняться» со скрипом затворились, Кирилл осознал, что вышел совсем не там. Он приблизительно знал, где находится. До его деревни оставалось пару станций, поэтому отправился пешком.

Катя. На вид ровесница Кирилла. Худая, кареглазая, с аккуратными губами, тонкими пальцами, в бордовой толстовке поверх которой носила черное пальто.

Катя жила в Москве. Ее отец был строителем, а матушка держала свой буфет. Последние два года Катя училась на домашнем обучении. И как только звон будильника ознаменовал новую пятницу, а весеннее солнце уже залило комнату ликующим светом, внутри все начало перемешиваться. Ехать в деревню не было никакого желания, но так надо и ничего с этим не сделаешь. Катя легко поднялась, собрала волосы в пучок и стала готовить завтрак. Закинула хлеб в тостер, залила чайник водой из-под крана и направилась в душ.

Вернувшись, съела пару бутербродов с авокадо, выпила кружку чая с сахаром, и стала собираться. Закончив со сборами, немного полежала с книгой на диване, прочитанное не усваивалось+, предстоящая поездка не давала покоя. Она отчаянно хотела как-то отвлечься и включила фильм, да и тот вдумчиво посмотреть не получилось.

Лежа все на том же диване, решила, что пришло время музыки: из динамика телефона зазвучала Земфира. Вроде полегчало. Это довольно парадоксально, когда тебе и так не по себе, грустные песни, словно помогают это пережить, а не делают хуже. Чувствуешь особую связь между тобой и исполнителем, будто он то же самое ощущает прямо сейчас.