Валерия Карнава - А где же Майя?

– Хорошего рабочего дня! – Улыбнулся продавщице рыжий, спрятав бумаги.

Полицейские ушли. Элла перевела дух. Неужели этот дурдом закончился?

В дверях тем временем появилась проворная и любопытная Тая. Она не могла спокойно стоять и обслуживать посетителей, когда под носом разворачивались интересные события. Элла рассказала о мужике, о не совсем свежей селёдке, из-за которой, собственно говоря, весь сыр-бор и приключился, а Тая, в свою очередь, как следует обмозговав всё это, сделала весьма заманчивое предложение:

– Если завалялась несвежая рыбка, сбагривай мне. Избавишь себя от несанкционированного покушения, а мои алкаши будут рады. Они иногда напиваются до такой степени, что пиво от водки отличить не могут. Рыбу с душком точно переварят.

– Хорошо, – вздохнув, Эллочка завернула в целлофан три селёдки.

Довольная Тая схватила рыбу и умчалась, а Элла призадумалась о том, о чём ей никогда не приходилось раньше думать. С одной стороны, она осознавала, что попросту обманывает покупателей, и это ей было не по душе. Но как жаль выбрасывать эти одинокие тушки. Они же не виноваты, что немного залежались и потеряли свою первозданную свежесть. Их просто никто не хотел брать. А теперь они кому-то понадобятся. А это значит, что скорбная участь оказаться на помойке или же лететь по воздуху в обглоданном виде их не постигнет.

Торговля, торговля… И надо было Эллочке соваться в эту торговлю?

Незаметно подкрался вечер, словно хитрый воришка, в планах которого – ограбить жилище ничего не подозревающего мирного жителя, прячущего у себя под кроватью чемодан с кучей денежных купюр. Сидя у кассы, Элла спокойно пила чай с халвой. На часах – половина десятого. Покупателей уже не было. Скоро домой. Элла ждала этого момента с нетерпением, считая минуты.

Чуть поскрипывая, открылась дверь. Элла подняла голову. Кого там ещё принесло? Тихо и осторожно зашёл тот самый мужчина, который так прочно поселился в мыслях Эллы, что выгнать его было сложно не только из головы, но теперь уже из магазина. Увидев мужчину, Элла на секунду в изумлении застыла с чашкой чая в одной руке, в другой она держала халву. Мужчина наверняка вернулся для того, чтобы отомстить за то, что девушка вызвала охрану.

Неужели в Эллу полетит второй рыбий скелетик? Когда же прекратится это шоу летающих скелетов? Однако мужчина был настроен весьма дружелюбно, даже улыбался, и в его спокойном поведении не было никакого намека на агрессию.

– Что вам нужно? – послышался резкий голос Эллы, впервые, за все недавнее время, которое она провела в этом магазине. У девушки откуда-то взялись силы после приключившегося, и она готова была дать отпор этому ненормальному.

– Продайте, пожалуйста, мне селёдку, – скулящим, как у голодного щенка тоном, прогнусавил мужчина.

– Я не продам вам селёдку. Уходите.

– Пожа-а-алуйста! – не унимался посетитель, глядя на неё большими доверчивыми глазами.

И куда только делась его злобность? Неужели испарилась вместе с алкоголем? А может, он принимает какие-нибудь психотропные вещества, вызывающие белую горячку?

– Если вы не уйдете, я размажу о вашу физиономию халву! – разозлилась Элла, цокнув зубами.

Покупатель виновато насупился и вышел из магазина. Так же тихо, как и появился. Будто его и не было. Наверняка больше сюда не заявится. Оно и к лучшему.

Элла улыбнулась и куснула восточную сладость, глядя в окно, за которым стояла непроглядная темнота, словно верный и надёжный сторожевой пёс. Экзамен по стрессоустойчивости на рабочем месте был пройден, и теперь девушка могла похвастаться тетушке, которая её вырастила, как ловко ей удалось разобраться с наглым мужланом.

Вот так и летают рыбьи скелетики в маленьком провинциальном магазинчике.

Уже десятый год Анита искренне считала свою соседку лучшей подругой. Чуть ли не вся жизнь Наны была до неприличия распахнута перед её взором. Анита знала каждую трещинку на пуговице её халата и могла припомнить, когда в последний раз соседка страдала от приступа внезапно нахлынувшей меланхолии. Кроме того, она была уверена в том, что просто обязана заполнить свободное время Наны своим обществом, иначе бедняжка зачахнет от тоски и одиночества. И при всём этом Нана относилась к Аните как к хорошей приятельнице, с которой можно было посплетничать за чашечкой кофе, однако старалась держаться от неё подальше, словно от готовой разорваться в любую минуту петарды.