Валерия Карнава - А где же Майя?

Илья поковылял дальше, но его повело влево, и в темноте он наткнулся на столб. Больно, чёрт возьми! Откуда он здесь вырос? Илья потер лоб. Наверное, будет шишка. Хотя объяснять, откуда она взялась, никому не придется: Илья жил один в старой двушке, доставшейся в наследство от бабушки.

Он дважды ударил ногой по столбу, чтоб выбить зловредный камешек из-под пятки, но тот лишь чуточку сместился вперед. Нагнуться или присесть, чтобы развязать шнурок и снять ботинок, Илья не решился: вряд ли он сможет потом подняться. И тогда он схватился за столб и принялся повторять свои действия изо всех сил. Неожиданно, откуда ни возьмись, выскочил толстенький маленький мужичок с палкой и ни с того ни с сего стал лихорадочно колотить бедного Илью по рукам. Тот взвыл нечеловеческим голосом: не то от боли, не то от страха. Его глаза закатились, тело обмякло, и он, отцепившись от злополучного столба, в полуобморочном состоянии рухнул наземь. Мужик, припрыгнув на месте с криками: «Чёрт! Я его убил!» бросил палку и принялся тормошить неподвижного Илью.

Очнулся Илья от того, что солнце ярко светило ему в глаза. Еле разлепив свои опухшие веки, он протяжно вздохнул. Голова раскалывалась на части, а тело совершенно не слушалось, будто его катком переехали. Ломило руки. Илья осторожно огляделся. И увидел, что он лежит на кровати в светлой просторной комнате. Рядом с кроватью стоит маленькая деревянная тумбочка. Откуда она здесь появилась? У Ильи никогда не было такой тумбочки. Совершенно незнакомые зелёные занавески на окнах, стены, выкрашенные в голубой цвет, умывальник… И, в конце концов, кто эти люди, лежащие на точно таких же кроватях?

– Где я? – тихо произнёс Илья, приподнявшись.

– Ты – словно пришелец из космоса, друг мой, – усмехнулся читающий книгу старичок в очках. – Это больница.

– Больница? Я в больнице? – воскликнул Илья. – Но почему?

Лучше бы он не повышал голос – в висках с неимоверной силой зазвенело, как будто в его голове, словно в музыкальной табакерке, поселились мальчики-колокольчики, по которым настукивали сердитые дядьки-молоточки. Илья накрылся с головой одеялом и отвернулся к стене. Что же с ним произошло? В памяти будто стерлись все последние мгновения жизни. Или нет?…

Всё же какие-то смутные образы, словно поплавки на воде, шевелились в его сознании. Вот он играет с друзьями, последние три карты, какие именно, теперь вспомнить сложно, да и не обязательно… Кажется, победа, да точно, она самая, долгожданная. Затем он поднимается со стула и собирается домой. А что потом? Ночь, дорога, что-то в ботинке… Кажется, камешек… Да, этот мерзкий камешек! Столб… Зачем он идет к столбу? Кто бы знал… А дальше… нечто страшное обрушивается на него… Больно… Снова больно… Удар! Ещё удар, и ещё… и он падает в бездну… И всё! И теперь эта комната, эта тумбочка, этот старик…

Внезапно Илье стало страшно от своих воспоминаний, и он заскрежетал зубами. Домой! Сейчас же домой! И больше ничего не надо. Так и хотелось заорать: «Выпустите меня отсюда!»

– Лаврецкий, к вам пришли! – неожиданно послышался приятный женский голос.

Оказывается, здесь есть люди, которые его знают. Значит, не всё так безнадежно. Илья откинул одеяло и повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос. Он принадлежал молоденькой медсестре, которая поспешно удалилась. Взгляд Ильи встретится со взглядом входящего в палату бородатого незнакомца-коротышки. В руках у того был пакет, из которого он принялся поспешно доставать яблоки и бананы и складывать на тумбочку. И всё это делал с таким лицом, будто провинился в чём-то. В памяти Ильи что-то вновь стало проясняться. Какой-то подозрительно знакомый дядька.

– Я принёс тебе вкусненького, – несмело вымолвил незнакомец, скомкав пустой пакет и засунув его в карман брюк.

– Леший из леса, – пролепетал Илья, поглядывая то на незнакомца, то на фрукты.

– Какой я леший?! – улыбнулся, наконец, незнакомец. – Иду вчера по дороге и гляжу: какой-то парень дёргается у столба. В темноте плохо видно. Решил: провод оборвался и несчастного током бьёт, надо помочь. Но как? Беру первую попавшуюся палку и начинают по рукам колотить, чтобы, значит, от провода тебя оторвать. А потом ты падаешь. У меня оборвалось всё. Неужели умер? Хорошо, мобильник не успел разрядиться – я «скорую» вызвал. Мне сказали, что с тобой всё в порядке, просто стресс, ну, и алкоголь… Извини брат, если что не так.

Выслушав эту историю, Илья разразился хохотом, который тут же перешел в затихающий болезненный стон: похмельный синдром был в самом разгаре. Сжимая виски ладонями, он медленно опустился на подушку и умолк. Через минуту, отдышавшись, тихим пояснил: он пинал столб, чтоб выбить камешек из обуви. Старичок в очках захихикал: