Алишер Васлиев - Золото Гиндукуша

– О Аллах, что это?!..

На что Учитель ответил своему ученику:

– Творец так велик, что дал нам возможность НЕ ехать на них, а идти рядом с этими животными, держась за их хвосты. Творец дал нам надежду на то, что мы сможем держаться за этих, якобы бессмысленных, животных, когда наши ноги будут разламываться от усталости и разбиваться в кровь.

Путники отправились по горным пуштунским дорогам, сложность которых может представить себе лишь тот, кто поднимался не только на пригорок, но и восходил на снежные вершины горных хребтов. Они шли три дня, останавливаясь только по ночам на отдых и ночлег, и лишь только солнце своими первыми лучами освещало горные тропинки, путники тут же двигались дальше. Ичиги Учителя были стерты до основания – от его сапог остались лишь голенища. Азиз же, шедший босиком, уже не чувствовал ни боли, ни разбитых в кровь ног, ни натертых мозолей.

– Иди, иди, урус, по пыльным пуштунским дорогам, – приговаривал Абдул Валид, видя страдания Азиза, – пыль этих дорог лечит даже эпилепсию, по ним тысячу раз ходили и святые этой земли. Кто пройдет по этой дороге, того она сделает мудрым, добрым и светлым. Может быть, когда ты умрешь, на твоей дороге НЕ ВСТАНЕТ огненный ангел и НЕ СКАЖЕТ:

– Иди, иди сюда, мой дорогой! И НЕ ПРИГЛАСИТ тебя в преисподнюю, а с уважением произнесет:

– Здравствуйте, Учитель! Ваш шатер намного выше моего!..

В то время, как Абдул Валид наставлял Азиза непонятными для его сознания словами, тысячи шайтанов звали и манили его своими сладкими речами, искушали его женскими голосами, издеваясь, смеясь над ним, превращаясь то в оборотней, а то в вампиров. А ночное небо разворачивалось над ними, и тысячи звезд рассыпались, умирали и вновь рождались. Идя по дороге под звездным небом, Азиз пел, как тот утренний соловей, который славит Господа. Горы вторили ему, ручьи замирали, слушая его, а звезды, продолжая свой хоровод, выписывали над ними золотым потоком слово «Творец». И тут Азиз понял, что теперь искушение не коснется и не поразит его! Он вдруг осознал, что стал неуязвимым, что ноги его можно исцелить одной верой в Аллаха, одной просьбой к нему!

Так они шли несколько дней и ночей, а Учитель, идя за лошадью и опираясь на длинный посох, без устали повторял:

– Воистину Велик Творец! Воистину Велик! Даже урусы научились повторять Его имя самозабвенно!

…Путники шли к цели, продвигаясь к следующему этапу посвящения Азиза…

Высоко в горах живут люди. Многое в их жизни зависит от места обитания. Изменяется натура их тела или, как говорят на Востоке, их мизадж. Мизадж человека зависит от того, живет ли человек на Севере или на Юге, на Западе или на Востоке, в горах или в долинах. Влажность и сухость климата, чистота и разреженность воздуха, состав воды и еда – все это отражается на природе людей, на облике целого народа. Уравновешенность мизаджа при жизни и полное растворение воли людей в воле Всевышнего невольно влечет за собой переживание истинной Реальности – это ни с чем не сравнимое осознание самого себя частицей божественного творения в богодаруемой благодати. Чем выше в горы, тем легче достичь этого состояние сознания. В начале подъема, когда крутизна гор все увеличивалась и прибывала, а дорога становилась все труднее и труднее, Азизу казалось, что ему не хватит и месяца для того, чтобы отдохнуть. Но удивлению его не было предела от осознания того, что чем выше был подъем, тем больше прибывало сил, бодрости и терпения. У Азиза щемило сердце от избытка чувств, в особенности от чувства благодарности к Учителю, от его близкого присутствия и, в то же время, от ожидания расставания с ним.

Молча продолжая путь, он думал: «Как примет меня этот неизвестный мне пуштунский народ? Ведь на новом месте с незнакомыми мне людьми уже не будет моего Учителя, моей путеводной звезды, моего посоха, моей опоры?». Азиз решился спросить у Абдул Валида:

– Учитель, дано ли мне познать мудрость пуштунского народа? Как примут меня там?

Абдул Валид все понял и после очень длительной паузы задумчиво ответил:

– На все воля Творца…

После его слов на душе у Азиза стало спокойнее, мысли его потекли в нужном направлении, и он начал вспоминать все, что знал о пуштунах: пуштунские сказки, рассказы, легенды и были. Он вспоминал язык этого народа, который был настолько прост и ясен, что обычная житейская речь превращалась в поэзию.

На одной из коротких стоянок Азиз спросил Абдул Валида: