Алишер Васлиев - Золото Гиндукуша

Так мюриду приходилось еще и еще раз переписывать сакральное Имя, следуя указаниям своего строгого и необычного наставника, который многое чувствовал своим открытым сердцем и поэтому мог дать дельный совет. Например, Азиз прекрасно знал поющих птиц этого благоуханного края, но как написать о соловье, прилетающим в утренний сад, чтобы славить Аллаха, он не знал.

– И о чем же поет этот соловей? – спрашивал он Махмуда, вглядываясь в него.

Махмуд улыбался, изо рта его вылетело три тысячи ангелов, а губы его превратились в лепестки алой розы. Его ответ прозвучал как песнь ручья для тех, кто жаждет в жару благостной влаги:

– Он поет о своей беспредельной любви к Аллаху и ниспосланной ему благодати. Ты обязательно должен его послушать, иначе ты ничего не поймешь в этой жизни.

Все вечера и ночи Мастер и мюрид молились, рассуждали об Аллахе и плавно переходили к непрерывному зикру, во время которого писали в своем сердце светящиеся золотыми буквами священные Имена:

– Всевышний!..

– Творец!.. – звучало в их сердцах, стучало в ритм сердцебиения,

– Милосердный!.. – звучало в их сознании,

– Создатель! – звучало во всех клеточках их тел.

Ночное небо раздвигалось, мириады звезд, разлетаясь и, осыпаясь потоками золотого фонтана, составляли из небесной мозаики имена Вседержателя…

– Пиши, пиши в своем сердце лишь слово «Создатель»! Пиши так, как поет соловей! – неустанно повторял Махмуд.

В зикре от избытка чувств и любви они падали ниц, а Азиз думал, что умирает, и только сердце билось словом «Всевышний», напоминая ему о том, что он еще жив. Это были лишь мгновения, вмещавшие в себя тысячи жизней. И однажды Азиз услышал «того» соловья, о котором ему говорил Махмуд. Его утренняя трель тонкой струной пронзила сердце мюрида. Соловей, божественный музыкант, настраивал струны его сердца как чуткий музыкальный инструмент, вызывая в нем ощущение сладкой боли. Он славил по ночам ТВОРЦА и настраивал сердца возлюбленных – птица-вестник, дервиш, камертон… Тот, кто задает тон песне ручья, цветению цветов, жужжанию пчел и радости дня…

Наступила теплая кандагарская осень, все вокруг созревало и приносило щедрые плоды. Настроение у людей было по-осеннему приподнятое.

Приближался праздник урожая. Жители Кандагара благодарили Всевышнего за его богатые дары – впереди всех ждала холодная и снежная зима, но, слава Господу, не голодная. В воздухе пахло праздником: печеными лепешками, поджаристой самсой и вкусными восточными сладостями. Босоногие мальчишки носились по улицам, оседлав, как быстроногих коней, таловые прутики и что-то пережевывая на ходу. Маленькие девочки, по-восточному наряженные, важно сосали леденцы и ели халву. Все дышало торжеством, праздничной суетой и беспокойством.

И только Азиз никак не мог понять своего тревожного состояния: то ли это происходило от предчувствия появления Абдул Валида, то ли от воспоминаний о Петербурге, то ли от осознания его истинной задачи. Одно успокаивало его неосознанную тревогу – он был полностью поглощен работой над собой и уже многого достиг. Азиз продолжал заниматься таким важным делом как написание в своем сердце золотыми буквами таинственного слова «Творец». При этом Махмуд подбадривал его своими странными прибаутками. Однажды, когда Азиз не смог поговорить со старшим муллой, Махмуд, покачивая головой, улыбаясь, произнес:

– Каждому огурцу своя грядка…

Время летело незаметно, и скоро по Кандагару пронесся слух, что в округе появился Абдул Валид. Азиз Неало обрадовался, когда во дворе неожиданно появился Учитель, который после приветствия и короткого разговора, тоже заговорил об огурцах:

– Хвала Всевышнему, Господу миров, огурцы на твоей грядке стали большими и красивыми, а главное, созрели и стали годными к употреблению.

Азиз вдруг понял, о каких «огурцах» шутил Кривой Махмуд, и все, что было с ними связано. Приезд Учителя был для Азиза не случайным, а особенным событием. Он ждал от Абдул Валида новых наставлений, новых продвижений на пути постижения Истины.

– Азиз, – заметив это, сказал Абдул Валид, – сначала ты должен сходить в хамам, хорошо вымыться, постричь ногти, остричь свою бороду, дабы сделать ее похожей на бороду Пророка и одеться во все чистое и праздничное. Вечером зайдешь за мной, и мы вместе пойдем благодарить твоего Наставника. Здесь ты многому научился.

Вечером, когда они зашли к Махмуду, тот уже ждал их в праздничной одежде.