Андрей Юрков - Про горы с улыбкой

Это было самое начало. Про восхождения пока не думали ни представители высших сословий, ни местные крестьяне. В 1760 году швейцарский натуралист Орас Бенедикт де Соссюр добрался до Шамони и сразу же объявил о награде тому, кто найдет путь для восхождения на Монблан – главную вершину района, высшую точку Альп. Да, но до восхождения было еще далеко. Вслед за де Соссюром еще один женевец из высшего света, Марк Буррит, художник и натуралист, попал в Шамони и совершил несколько радиальных выходов вокруг Монблана. В своих дневниках он писал:

«…поражает, что не было сделано все возможное для достижения вершины!». Он тоже пообещал премию восходителю. Начиная с 1762 года уроженец Шамони Пьер Симон, иногда вместе с де Соссюром, совершил несколько разведочных выходов и попыток пройти ледники с целью найти путь к вершине Монблана.

В долину Шамони стали приезжать туристы. Им было интересно посмотреть на ледники, кое-кому хотелось даже походить по ледникам. К ледникам их водили местные жители. Так среди местного населения стало распространяться ремесло альпийского проводника – гида. В 1775 году было сразу две попытки поиска пути на Монблан. В 1783 году трое уроженцев Шамони – Жан-Мари Кутет (он стал гидом де Соссюра после смерти Пьера Симона), Ломбард-Мюинер и Жозеф Карье отправились на разведку пути через ледник Буасон. В том же году уже знакомый нам Буррит вместе с Мишелем Паккаром (уволенным из местной полиции за то, что подрабатывал проводником для контрабандистов) совершили еще одну попытку – по этому же пути. Их остановила непогода. После этого восходители оставили попытки пройти этим путем.

Путь через пик Гутер, начинающийся от деревушки Лез Уш (десять километров вниз по ущелью от Шамони) казался теперь более приемлемым. В 1784 году Паккар, иногда один, иногда с кем-то из местных гидов, продолжал разведывать путь через пик Гутер. Один раз его напарником был пастух и искатель драгоценных камней Жак Бальма (в окрестностях Монблана и на самом Монблане много аметиста, горного хрусталя и розового кварца, есть флюорит). В начале сентября Бурит вместе с гидами Кутет, Гран Жорас и еще двумя охотниками зашли на Пик Гутер, траверсировали вершину Дом де Гутер и оказались всего на 400 метров ниже вершины Монблана.

Лето 1785 года было дождливым. Попытку зайти на Монблан через пик Гутер – теперь это уже были четко выраженные попытки восхождения – сделали Кутет и Бальма, а потом де Соссюр вместе с Бурритом и его подросшим сыном. Уроженцы Шамони шли вдвоем и налегке, а женевцев сопровождал караван из 16 носильщиков. Ни тем, ни другим выше пика Гутер подняться не удалось.

Шамони. Памятник Орасту Бенедикту де Соссюру и Жаку Бальма; памятник Мишелю Паккару стоит отдельно

Но в 1786 году вопрос был только один – по какому из путей будет совершено восхождение на Монблан. 8 июня Бальма и Кутет вышли на Монблан по пути через пик Гутер, в этот же день Паккар, Карье и Турнье вышли на Монблан через ледник Буассон. Они встретились за пиком Гутер и решили вести разведку вместе. До вершины не дошли. А 8 августа 1786 года Мишель-Габриэль Паккар и Жак Бальма совершили восхождение! В следующем 1787 году успешное восхождение совершил и де Соссюр. Памятники первовосходителям стоят в центре Шамони. Памятники им стоят по праву с них все и началось. А кто они были? – Аристократы и интеллектуалы, художники и контрабандисты, искатели камней и пастухи – все вперемешку – впрочем, как и сейчас.

Непростой был путь. А в наше время по нескольку тысяч альпинистов в год заходят на Монблан!

Сейчас в Шамони – национальная школа альпинизма и горных лыж Франции, в какой-то мере – гордость Франции, самое известное в мире учебное заведение, в котором готовят горных гидов и инструкторов по горным лыжам.

Национальная школа альпинизма и горных лыж Шамони

Всё же русского альпинизма (и тем более горного туризма) не существовало (было Русское географическое общество, но оно занималось больше экспедициями). Можно ругать сталинский строй и социалистическую систему, но альпинизм в СССР и России сформировался именно при социализме).

Почему – на первые полвопроса ответить просто. В эмиграции до революции революционеры с интересом смотрели на жизнь Европы, перенимали многое прогрессивное, в том числе начинали совершать несложные восхождения. Даже Ленин иногда на несложные прогулки и восхождения выбирался в горы. А вот на вторые полвопроса ответить посложнее – почему именно революционеры (а не дворяне или просвещённые разночинцы) начали совершать в России горовосхождения?