Милорад Кесаревич - Клуб 28, или Ненадежные рассказчики

– Я проверила тебя, – Флора рассмеялась. – Попросила подругу из России прогуглить, кто ты да что ты. Она посмотрела: кажется, все надежно – то ли журналист, то ли писатель. Кстати, чем ты занимаешься?

– Работаю в сфере информационной безопасности: наша компания выпускает межсетевые экраны, VPN-клиенты, системы обнаружения и предотвращения вторжения, средства защиты информации от несанкционированного доступа и другие пугающие понятия.

По озадаченному виду девушки понял, что она не услышала ни одного знакомого слова.

– IT.

– А, неплохо! – Флора передразнила мою интонацию и движения. – Типа, серьезный человек, серьезные вопросы, серьезные дела? – Воу-воу, – я похлопал ее по плечу. – Я книги пишу.

– Вот это куда интереснее! – она погрозила пальцем, будто требуя про IT больше не заикаться. – А с кладбищем ты очень точно угадал: если бы только мама и дом престарелых! У меня есть бессмертный дядя – уверена, он никогда не умрет и всех нас переживет, – так у него похоронное бюро. И там мои родственники работают. Всю жизнь я проводила вместе со смертью и считаю ее необходимой частью существования. Смерть очаровывает, я ее вовсе не боюсь.

– Тогда на кладбище тебе понравится. Там чертовски красиво. Слушай, если я не ошибаюсь, школу ты не закончила, бросила?

– О, да: я никогда не была прилежной ученицей. У меня есть выдающаяся способность раздражать всех, даже саму себя. Хуже всего, что я могу быть способной, но при единственном условии: если встречу толковых учителей, которыми начну восхищаться. Мне нужны пигмалионы. Но в школе не сложилось: закончилось тем, что преподаватели развели руки и сказали: «Все, Флора, песенка спета. Мы так больше не можем. Иди работай, в конце концов. Мы не станем тебя удерживать». Я не расстроилась, сказала: «Чао» и в 15 лет начала свободную от домашних заданий жизнь.

– И как, справилась? После школы наверняка непросто пришлось?

– Я начала работать продавщицей в обувном магазине. От босса узнала массу интересных вещей: как вкладываться в акции, как выстраивать хорошие отношения с клиентами. Получая 400 евро в месяц в Арденнах и живя с родителями, смею тебя заверить, я чувствовала себя королевой мира! Или, по крайней мере, нашего департамента. Мне никогда больше не приходила в голову мысль вернуться в школу. После магазина случайно устроилась спортивным фотографом: увидела объявление в газете, откликнулась – а в ответ тишина… Через четыре месяца перезвонил парень и поинтересовался: «Скажите, а вам еще интересна должность фотографа? Давайте встретимся».

В такой работе все решает внешний вид. Я подготовилась: прекрасно оделась, натренировала легкий буржуазный акцент и на встрече заявила, что я – богатая девушка из зажиточной семьи, которой очень нравится фотографировать. Одна беда: я недавно разбила камеру и перестала практиковаться. Ты не поверишь, но блеф сработал меня взяли! Умение блефовать – моя магическая сила, и я, говоря откровенно, хороший приспособленец. Ты не подумай чего обидного: приспособленец совсем не плохое слово, нет! Для меня это, скорее, качество, которое отличает людей, выросших в семье пролетариев: оно означает, что ты знаешь, как привлечь, заманить удачу. Правда, у карьеры фотографа получилась неожиданная развязка: однажды начальник забирал меня на задание из дому и своими глазами увидел, что живу я, мягко говоря, не так хорошо, как нарассказывала: грязный район, гнилые дома. Но во взгляде прочитала немое уважение, если не восхищение. «Лопни, но держи фасон», и у меня получается.

– Не жалеешь, что бросила школу и не пошла в университет?

– А почему я должна сожалеть? Я встречала множество выпускников элитных школ, которые не могли найти работу, и даже с университетским дипломом не чувствовали себя счастливыми. Все, чего хочет от нас общество – сделать людей способными к трудоустройству.

Вот от подобного избавьте, будьте любезны: мне глубоко наплевать. Мы не учимся жить, не учимся выражать себя, находить счастья.

– И ты почувствовала себя счастливой, уйдя из школы?

– В первые месяцы взрослой жизни я осталась одна на один с одиночеством, но затем появились друзья – и я раскрылась, стала экстравертом. Без друзей невозможно понять, кто ты на самом деле, так что спасибо им. А работа… Работа никогда меня не тяготила: где бы я ни оказалась – в фотобюро, в ресторане, в магазине, даже гидом в Шато-де-Венсен – всегда появлялось что-то еще, – что-то, ради чего стоило жить. Наконец, мне нравится пробовать себя в разных амплуа: поработать полгода здесь, затем уйти в другую сферу – почему нет?