Алия Нурсипатова - Где печеньки?

Во все ВУЗы поступать нужно было в июне. А в мае нам предложили пойти на тестирование в турецкий университет, который по счастливому совпадению недавно открылся в нашем городе. Конечно же, мы все поступили. Потом нам сказали, что если мы захотим поступить куда-то еще, то можем потерять гарантированное место в турецком университете.

Мне было страшно, что я не сдам историю Казахстана, экзамен по математике был на русском языке, а мы ее изучали на английском, да и казалось логичным после турецкого лицея продолжить обучение в турецком университете. Я, как и несколько моих соклассниц, выбрала синицу в руках, осталась в турецкой системе и поступила на экономический факультет.

Но когда те, кто рискнул забрать свои документы, легко поступили в государственные ВУЗы, стало немного обидно. Было ощущение обмана и даже предательства, ведь учителя воспользовались нашим доверием и лишили выбора.

На выпускной я купила светло-зеленый костюм и подстриглась под модный горшок. До этого дня у меня была коса до колен. Были приглашены наши родители, которым пришлось купить входные билеты. На собранные деньги купили печеньки, соки и подарок для школы – музыкальный центр. Спиртное пить запретили, лицей все-таки был мусульманский. Правда родители по парам заходили в подсобку, а оттуда выходили румяные и веселые. Нас они, конечно, в подсобку не пускали. Все закончилось шумно, выяснением отношений и личностей тех, кто попал на праздник, не оплатив входной билет.

После официальной части мы договорились встретиться с мальчиками из другого лицея. Мы встретились в парке, у них с собой была выпивка. Потом часть компании разбилась на парочки, а часть, со мной в том числе, осталась сидеть и болтать. Тут вдруг раздались крики и плач, и когда мы прибежали на шум, увидели нашу соклассницу с окровавленным лицом. Оказалось, что она поссорилась с одним из мальчиков и он, недолго думая, с разворота ударил ее ногой по голове и рассек лоб. Рядом был кавалер пострадавшей, но он даже и не подумал ее защитить. Мы вызвали ей скорую, и когда она приехала, разошлись по домам. Так и закончилась эта важная эпоха моей жизни.

Лето после лицея было самым длинным в моей жизни. Я впала в депрессию. Мне казалось, что все самое лучшее и интересное уже позади. Домашние обязанности наводили на меня тоску, однообразие и рутина сводили с ума. Даже книги не радовали. Я лежала целыми днями в своей комнате и страдала. Аппетита не было, и я похудела до пятидесяти пяти кг, исторического минимума за всю мою жизнь. Чтобы освежиться и взбодриться, я избавилась от горшка на голове и пришла в универ грациозной ланью с мальчишеской стрижкой.

Возле меня сразу образовался молодой человек, он сел со мной за парту и впредь твердой рукой отводил от меня других претендентов в ухажеры. Это был мой будущий муж, чего я в тот момент близко не подозревала. В нем всего было слишком много, он был слишком яркий, слишком громкий, у него были слишком большие глаза и длинные ресницы. Он был слишком иностранец. Его родители были из Пакистана, отец работал экономистом в посольстве, поэтому они много путешествовали. Он хорошо говорил на нескольких языках, и вообще хорошо говорил.

Его звали Хабиб, он был моим первым парнем. В начале мне нравился не он, а статус чьей-либо девушки. Но мое равнодушие его абсолютно не беспокоило. Он все время был рядом, угощал печеньками, каждый день провожал меня на трамвае до дома и называл персиком. Как-то незаметно и мягко вывел меня из пост-лицейской депрессии. В ноябре наконец решился пригласить меня на свидание на концерт группы «Руки вверх». Выйдя на улицу после концерта, мы обнаружили, что выпало очень много снега и транспорт не ходил. Мы шли пешком под крупными хлопьями снега, говорили и впервые поцеловались. Было очень романтично.

В это же время мои родители поехали покорять новую столицу – Астану, продали нашу квартиру и купили нам с братом другую, поменьше и поближе к нашим университетам. Мне, как старшей, да еще и девочке, пришлось научиться готовить, стирать и убирать на двоих.

Обучение было полностью на английском, и учеба мне давалась легко. Но у нас в группе было несколько человек из обычных школ и два турка. Им пришлось изучать английский в течение года до нашего поступления. Преподавателями были турки, индийцы, пакистанцы и местные учителя, владеющие английским. Не знаю, откуда их брали, но они приезжали абсолютно не готовые к нашим реалиям и погоде. Одна преподавательница из Индии зимой приходила на занятия в шерстяных носках и босоножках, другие учителя ходили в детских шапках с козырьком, оставляющих открытыми только глаза.