Игорь Евтишенков - Вначале было слово

– Господь с тобой! – падре откинулся назад, чувствуя, как покрывается холодным потом. Хорошо, что служка Мария принесла молоко с хлебом раньше и уже ушла домой. А так ведь могла и услышать! А, может, это его так проверяет инквизиция? Не подослали ли этого молодого щёголя специально? Уж больно много знает. Но Луис Монтаньес уже продолжал:

– Думаю, он со мной. Я долго думал о том, что готов сделать с Каталиной Лаурой и её братьями, выставившими меня за дверь. Я мог бы купить и уничтожить всю их деревню при помощи солдат нашего герцога. Но я не сделаю этого. Я поступлю проще. Я не буду никого убивать. Я хочу, чтобы они до конца жизни помнили о страданиях, которые причинили мне своим отказом!

– Что же ты собираешься сделать, сын мой? – падре был так взволнован, что забыл и о боли в спине, и о хрипах в лёгких.

– Её родителям я выколю глаза, чтобы они никогда больше не могли видеть своих детей. Братьям я отрежу детородные органы, чтобы никогда не могли рожать детей. А Каталине я вырежу язык. Сам, своими руками, чтобы она до конца жизни мычала, как буйволы в загоне её отца. И никогда больше не лгала. А ещё отрублю ей кисти. Знаете, что в женщине даёт ласку и тепло? Ладони, святой отец, ладони! Именно ими, пальцами своими и движением она может так согреть и приласкать, что этого уже не забудешь. Пусть её жених-мясник после этого всю жизнь чувствует у себя на спине только сухие палки её рук, а не ласку пальцев и ладоней! А после этого я вылью ей на лицо горячий воск. Она не умрёт, только кожа покроется шрамами и рубцами. Но уже никогда не будет такой красивой. Никогда!

– Сын мой… – святой отец даже не знал, что ответить, но, к счастью, юноша не заметил его протеста и продолжил:

– А этому Карлосу я просто надрежу мышцы плеч и локтей, чтобы он никогда больше не мог её обнять, чтобы мог говорить, и видеть, и слышать всё вокруг, но ничем, ничем не мог им помочь. Пусть работает честно, как она сказала! Ногами. Если сможет. А если они попробуют после этого ещё родить детей, то никогда не смогут прижать их к себе своими обрубками, не смогут, не смогут… – Луис, казалось, так живо всё себе представил, что даже перестал говорить.

– Сын мой, – тихо, но твёрдо произнёс священник, – не давай дьяволу вселиться в твою душу! Таким путём ищет он место в твоём сердце, как искал его в сердце Иисуса, Господа нашего, в пустыне сорок дней и ночей. Твои страдания неизмеримо велики, но стоят ли они страданий матери, потерявшей ребёнка, или страданий человека, потерявшего веру в Господа?

– Стоят, – резко ответил юноша. – Враги моего отца искалечили его много лет назад. И он всегда говорил мне, что обиду прощать нельзя. Так же, как и побеждённого врага. Враг всегда вернётся и отомстит. Поэтому ты никогда не должен откладывать месть на потом!

– Таким образом ты открываешь место злу в сердце своём, не так ли? А Сатана только этого и ждёт.

– Возможно… Но разве церковь не уничтожает своих врагов в дальних странах? Разве ведьмы не горят синим пламенем на кострах? Это ведь тоже месть, святой отец? Но кому?

– Это не месть, сын мой. Ты заблуждаешься. Это искоренение заблудших душ, за которых Господь наш страдал, и за которых пролил столько много крови. От имени его и караются неверные, не пожелавшие принять веру его. И с именем его на устах умирают в боях лучшие из воинов церкви.

– Но не его ли слова, многие скажут Мне в тот день: Господи! Не от твоего ли имени мы пророчествовали? Не твоим ли именем бесов изгоняли? И не твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не учил вас; отойдите от меня, делающие беззаконие…

– Толкование святых строк дозволено только священникам католической церкви. Ты, кажется, пытаешься делать это сам? – священник был раздражён и удивлён одновременно.

– Я не толкую, я только повторяю, падре, – со вздохом произнёс молодой Луис Монтаньес. – И ещё я не могу простить.

– Ты молод, у тебя ещё всё впереди. Ты сможешь найти много красивых, достойных женщин, у тебя…

– Святой отец, мне не надо потом! Я не хочу, чтобы я жалел о том, что не наказал всех своих врагов вовремя… если со мной случится какое-то несчастье…

– Будь я так же молод, как ты, я бы, пожалуй, согласился с тобой. Но я видел много странных судеб… – надо было как-то отвлечь молодого человека от его мыслей, поэтому Хосе Мария решил сменить тему. Луис молчал и священник, поняв это по-своему, продолжил: – У меня есть очень близкий друг. Все зовут его дон Фернандо, хотя на самом деле у него другое имя. Он был на одном из кораблей короля в Новом Свете и повидал там немало интересного. Однажды он попал в переделку, и молил Господа, чтобы тот спас его. Он молил Иисуса всю ночь. Индейцы принесли его в жертву богам, бросив в глубокий колодец с водой. Но только Господь знал, что дон Фернандес умеет плавать! Когда он выплыл, местный вождь побросал в этот колодец своих воинов, а его отпустил. Разве это не пример для тебя? Попроси Господа наказать твоих врагов, и это будет во сто крат лучше, чем убивать их!