Тимур Максютов - Ограниченный контингент

– Погоди, Михаил. Напоминаю, после картошки возвращаетесь – сразу начинается училищная спартакиада, с соревнований по боксу, как обычно. Так вот, мне опять трендюлей от командования получать неохота, а посему выставим минимум по человеку в каждой весовой категории. И не надо мне рассказывать, что кто-то ни в зуб ногой в боксе. Вот на это мне плевать, а на разнос от комбата за баранку в сводной таблице спартакиады – нет! Ясно, товарищи взводные?

– Чего-то не очень ясно. Как это будет сделано на практике?

– Повторяю для медленно соображающих. Прогоним всех курсантов через весы в медпункте, и по результатам взвешивания назначим участников соревнований во все весовые категории. Пусть кого-то в первом раунде уложат – мне плевать. Главное, участник был выставлен, ясно?

На этом и порешили.

Сбор убогого урожая сельскохозяйственных культур промозглой уральской осенью – испытание почище отбора в американские «морские котики». Редкий Рэмбо добредёт до середины бесконечного колхозного поля, волоча на промокших кирзачах по полпуда глины и выковыривая из вывернутой пьяным трактористом мёрзлой земли гнилую, мелкую, как фасоль, картошку… А жидкий супчик из капусты пополам с падающим из свинцового неба снегом? А драные палатки без печек? Ночью температура уходила в глубокий минус, и продрогшие курсанты надевали на себя всю имеющуюся одежду, включая пустые грязные мешки из-под картошки… А утром бегали умываться на речку, ломая тонкий прибрежный лёд, чтобы добраться до обжигающей чёрной воды.

Долговязый Игорь Прухин схватил жестокую ангину уже на третий день и был срочно эвакуирован в училищный медпункт.

Майор Красавкин окинул взглядом строй из двенадцати храбрецов и довольно кивнул.

– Так, кто раньше занимался боксом – выйти из строя.

Вышли пятеро во главе с ухмыляющимся Барановым – средневесом, кандидатом в мастера спорта.

– Напра-во! Всё, идите, готовьтесь. Теперь с вами. Вы отобраны по результатам взвешивания, и вам доверена высокая честь защиты, так сказать, спортивной славы четвертой роты. Пройдем по списку. Сержант Скачек, сорок семь килограммов, суперлегчайшая категория…

Вацлав набычился, упёр в бока крохотные кулачки. Огромный горбатый нос был готов пропороть ротного насквозь.

– Товарищ майор, я не понимаю! Я гимнастикой занимался. Чего я там делать буду?

– Так, всех касается. Ваше дело – выйти в ринг. Сможете победить и пройти дальше – молодцы, а нет – так и пофиг. В любом случае все получают внеочередное увольнение.

Строй повеселел, загудел радостно. Вацлав всё не успокаивался:

– А если покалечат, товарищ майор? Ни малейшего же понятия, чего там и как!

– Да кто тебя покалечит, Скачек? Там такие же против вас выйдут… Гимнасты. Перчатками нос свой прикроешь да отстоишь три раунда.

Майор быстро прошелся по списку и добрался, наконец, до длиннющего несуразного Прухина.

– Ну, и курсант Прухин. Был ты просто Прухой раньше, а теперь боксёр – полутяж, понятно? Гордись. Самый тяжелый в роте, восемьдесят два кило, как одна копеечка. Откормили тебя за три недели в медпункте, хе-хе.

У Игоря навернулись слёзы.

– Не надо, товарищ майор! Я с детства драться боюсь…

– Э-э-э, ты чего, Пруха? Ты же будущий офицер. Не бздеть, говорю! В крайнем случае падай и лежи, пока рефери до десяти не досчитает. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись.

Спортзал был набит под завязку, болельщики орали громче, чем на матче за боксёрский чемпионский пояс по какой-нибудь империалистической версии. Рефери уже вспотел от напряжения – неумелые бойцы так и норовили врезать противнику по затылку, ниже пояса или вообще пнуть куда попало… Всё это смахивало на пьяную драку на колхозной танцплощадке под «Ласковый май».

Четвертая рота восторженным рёвом встретила известие о чемпионстве сержанта Скачека, полученном без боя: во всём училище больше не нашлось второго туловища весом меньше сорока восьми килограммов. Орлиный нос поднятого на руки миниатюрного Вацлава парил над восхищённой толпой, хлопая ноздрями, как крыльями.

Наконец очередь дошла и до Прухи. Его с трудом пропихнули сквозь канаты. Бледный Игорь, дрожа всем своим рыхлым организмом, обреченно побрёл в центр ринга, навстречу прошлогоднему чемпиону училища, здоровенному артиллеристу-третьекурснику. Рефери что-то сказал будущим участникам боя, старшекурсник кивнул головой. Прухин уперся бессмысленным взглядом ему в пупок и, похоже, ничего не услышал.