Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том IV. Часть 3. Эмблема Создателя

– Туда, – Хельга махнула рукой на площадь, на краю которой мы сидели. – Спасибо. В следующий раз я буду тебя кормить, у нас в Европе равноправие. Кстати, протестанты впервые заговорили о равенстве полов.

– О, моя добрая фройляйн, я заметил, протестантов тута, в вашей неметчине, хоть в поленницу клади. Через пятьсот лет стали носить шмотки «юнисекс» и заимствовать одежду друг друга. Прикольно, когда по подиуму косолапит средний род. Неужели зачатки гендерной деградации докатились с тех мрачных времён?

– Ну, что ты говоришь, Алекс. Лютер провозгласил основой религии семью.

– Ага. А спустя пять веков в Евросоюзе признают семью и брак устаревшим понятием, потому что или поэтому европопы венчают однополых супругов и домашних животных. Дьявол принял новую концепцию: после замены реинкарнации на инквизицию, он решил поменять принудительное католическое воздержание на скотоложство и инцест. Законодателями моды должны быть извращенцы, иначе целомудренные обыватели удавятся от тоски. Как летит время: не успеют подмести международную арену после перфоманса одних дегенератов, на смену спешат другие, и никаких проблем с идентификацией личности, – врубил ящик, и ругайся с ним до утра.

– Нет, Лютер говорил, что безбрачие – это плохо, лучший подарок мужчине – подходящая, «правильная» жена.

– В советские атеистические времена это было аксиомой. Или римские попы были ещё атеистичнее и учили, что правильная баба – хуже неправильной? А что, женщины тогда не мечтали о принце на белом коне?

– Мечтали, но проблема сойтись по любви была у тех и у других. Нравы, обычаи, имущество, церковь, наконец.

– Вычеркнули слова Христа о любви, браке, семье и переселении душ, и нормальная половая жизнь рода человеческого пошла под откос.

– Конечно, потому, что церковь решала всё, включая, с кем спать. С мужчинами проще, а если католичка не выходила замуж, она могла уйти в монастырь. Протестантки были вынуждены жить в семьях братьев и сестёр приживалками. Дамы из мелких, обедневших дворян устраивались гувернантками.

– Средневековая католическая поповщина внушала, что безнравственность секса имеет одну альтернативу – девственность и обет безбрачия, как сокровище, посвящённое Христу. В революционной России семью пытались выдать за буржуазный пережиток и обобществить женщин, как места общего пользования, но быстро очухались. Ты видишь сходство причин извращения взглядов на семью?

– Нет.

– Общие истоки всех религиозных и материалистических извращений в том, что естественный закон переселения бесполых душ в разнополые тела был заменён на вечную преисподнюю, которую ценой большой крови отменили большевики. С этих позиций видны все извращения в теории и практике, но попы из-за беспрецедентности содеянного ими «не спешат» это признавать.

– Разве на причины извращений указать больше некому?

– Политологам-метеорологам? Они не могут «въехать», почему возникли Святая Инквизиция и Красный террор, – одноразовые мозги не дают «вкурить», что на все «почему» отвечает только «отменённый» закон Христа, а не школьные учебники. Я ни разу от них не слышал, что римские попы IV века и идеологи материализма XX-го завязали обществу глаза и загнали его в тупик. Идиотизм тех и других был спущен на тормозах, поэтому общество опять ничего не заметило, – наоборот, – оно возрадовалось свободе от церковного тоталитаризма и свободе от казарменного социализма, – и увидело выход в ней. А затем свобода превратилась в абсурдный либерализм, слово с тем же корнем.

– Действительно, идиотизм.

– Оба ложных закона мог вытеснить только третий, истинный, о котором поповщина «ни гугу». «Метеорологи» в этой подоплёке разобраться не смогли. Здесь другое интересно: римо-католические приватизаторы Всевышнего жгли дотла своих Божьих рабов за идею земного предсуществования души несколько веков, а наши революционеры-материалисты «смирили» «бывших» Божьих рабов за несколько лет с бездушием тел. А когда атеистический социализм развалился, и «метеорологи» начали мусолить очевидные и без них причины его краха, возникла дилемма.

– О допустимости сталинских репрессий во имя самого гуманного строя?

– Нет, та недалёкая и циничная дискуссия, – много или мало убил Сталин или «разоблачивший» его Хрущёв, велась для того, чтобы считать или не считать социализм самым гуманным строем, а эта дилемма требовала иного подхода и не куриных мозгов. С одной стороны, в 17-м году Церковь со своим каноном смирения была полностью сметена во имя справедливости и равенства долгожданной Революцией, но ни справедливости, ни равенства достичь не удалось, то есть народ заплатил реками крови за то, чтобы зачинщикам воздавали почестями. С другой стороны, после 91-го года в стране возродили классическое буржуазное неравенство и прежнюю несправедливость наряду с исконной Церковью, ранее убив в людях веру и совершив преступление перед Богом.